Насмотрелась на его реальность сегодня вдоль и поперек. Сбегать вроде не собирается, и про женитьбу нормально говорила.
Какая бы боевая не казалась, ранимая и хрупкая внутри, как перышко. Он знает, что много говорит — самому стыдно от того, что словами иногда вываливает кипятком на нее — но, видит бог, это он еще включает фильтр.
Блядь, он привел ее в дом, а там был Кирилл. Обошлось-то обошлось, но пощады самому себе давать нельзя. Она бросить его должна и какая свадьба вообще?
Только Карелин уже все.
Сверхспособностей у него не обнаружилось, сюрприз.
Не отпустит уже никак и никуда и никогда. Говорил ей в начале, что не ставит цель спать с ней любой ценой. Лгал, не знаючи. И сдержаться не мог, и ставил цель. И спать, и есть, и все-все вместе. Боевая такая, и вообще… Не хватает красноречия на нее.
Просто думал, что никак не удержит ее. Что насмотрется она и поймет. Распознает все уродство.
Но она, хоть и закрывается, погружается на глубину вместе с ним.
Хмурый Кулак находит его, предлагая свои сигареты.
Зимнее солнце омерзительно откровенно подсвечивает вакханалию на складском дворе. Несколько машин еще тушат.
Дымится железо, а рядом трупы складывают.
— Дай тачку, — говорит Карелин. — Какую-нибудь.
— У Игната спрошу, если есть, дам.
Выясняется, что свободных машин нет. Карелин жалеет, что не выпил больше водки. В сон не клонит, но только пока. Часа три есть. Как раз вертолет пригонят в это время, но до посадочного круга ехать полчаса. На чем-то.
— Если вопрос по аэропорту еще не решенный, давай сейчас решать, — басами заводит Кулак, щурясь на солнце. — Мой прокол.
И мой прокол, думает Карелин. Тачка не бронированная у них, и он Киру посадил рядом. Хотя Лешей еще две недели тому назад стал предупреждать.
— Если до такой степени был нерешенный, я б тобой раньше занялся. Ну, объяснялись вчера. Будешь мой должник.
Кулак смотрит на него из-подо лба, и черные глаза столь недовольные и яростные, что тянет даже на ржач. Злой он всегда, жесть.
— Одолжение. Одно. И если бы я поставил задачку твою башку каменную прострелить, то попали бы.
— Там едва ли не ураган стоял, Вася. Попали бы, да. И заруби на носу или на хую своем, как уж пожелаешь, что я через подставы никогда ничего не решал и не собираюсь.
После обмена еще несколькими любезностями в подобном духе, Кулак буксует.
— Что с батей делать будешь?
Роман перечтавляет ногу, и под подошвой одинокая зеленая поросль обнаруживается. Зимой-то. Удивительным образом он не раздавил росток. Живучая поросль. До весны как-то дотянет. А весной…
— Ничего, — застегивает Карелин пальто. — Если порешаешь его, так тому и быть.
— Уверен? — глядит на него столичный. — Верняк? А сам не возьмешься?
— Мне плевать, — улыбается Карелин.
Василий кричит ему вслед.
—Ты че, пешком собрался идти?
Рома неопределенно машет рукой, даже не оборачиваясь.
— Вы все как с ума посходили! — басом гремит Кулак позади.
На подходе к земельному участку, с которого они с Кирой поднимались к посадке, он улавливает взглядом край ее пальто и даже кусочек бледной мордочки. А все потому что она кое-как, но высовывается. Ну что за упрямица!
Неугомонная!
Сейчас он ее проучит.
Он дает заднюю и не ленится обойти улицу теперь с другой стороны. Сложно придумать, как он подберется к ней незамеченным, но на месте разберется.
Пробираясь через напрочь заросший соседний участок, но с другой стороны дороги, он прикидывает, что эффективнее всего подниматься прямо по линии дерева.
Если она выглянет полностью, то сразу увидит. Но пока скрыта за деревом — это единственная слепая зона.
Он взбирается по холму почти бесшумно.
Почти…
К сожалению, когда тебе засаживают что-то прямо в сердце, тяжело оставаться безмолвным.
Он рыкает, рассматривая очень и очень странную пулю.
Вообще дротик напоминающую.
Резиновую.
Игрушечную.
— Рома! — взвизгивает она. — Ты с ума сошел!
И мчится к нему со всех ног со стволом очень напоминающим настоящий.
— Кира, — опасно спокойно заводит Роман. — Откуда у тебя это и что это такое?
Он подхватывает ее одной рукой, вызывая еще одно потрясенное восклицание.
Да, вот так лучше, в воздухе она всегда более сговорчивая.
— Рома! Ты в порядке? Что там было?
— Кира, — не жалеет он угрозы в голосе и еще раз показывает резиновое недоразумение.
— Так, — возмущается она, — это Серов мне дал. Для эффекта неожиданности, чтобы убежать. Сказал, что ты сказал.
— Серов? Был тут? Вот прямо тут?