При водителе он ее, слава Богу, не целует, но из разговора хотя бы теперь известно имя работника — Александр.
Целует он ее в лифте и в лестничном холле, но Кира одергивает Романа после попадания в квартиру, так как их может увидеть брат.
Петр, видимо, в своей комнате и она отправляется его проведать. Тот усердно занят перепиской со старшей дочерью Тимура и, к удивлению сестры, слабо улыбается, когда слышит что в гостях у них Брус. Отрицательно мотает головой — вместо ответа на вопрос хочет ли он выйти и поздороваться.
Карелин все также стоит в коридоре, прислонившись к стене возле двери в ее спальню и засунув руки в карманы. Только кепку снял.
Ну не дворовой пес, думает Кира, а вполне себе породистый.
В угловой спальне настолько узко, что между кроватью и стеной нет прохода и задние ножки упираются в терракотовые обои. Маленькую, несколько несуразную комнатку Кира уже воспринимает своей, так как здесь уютно и на самом деле красиво — щедрыми закатами по вечерам, а по ночам искусным мудреным освещением по периметру всего потолка.
В поцелуе, сбивчивом и грубоватым, Карелин наступает на нее, чтобы довести до края кровати. Когда икры упираются в матрас, Кира расстегивает пуговицы его рубашки. Он выдерживает пуговицы четыре, а затем, пройдясь губами по пальцам захваченной им в плен руки, опускает шлейки невесомого на ощупь платья.
Кира собирается опуститься на покрывало, но лишь успевает зайтись в судорожном вдохе, когда к одной обнажившейся груди он припадает жадным ртом, а другую — сминает рукой. Не знает за что держаться — Карелин исступленно теребит ее камушки-соски всеми возможными способами и мнет ртом каждый миллиметр кожи.
Кира находит пыткой не только выдержать, стоя на ногах, напор такой ласки, но и смолчать — кажется, если сейчас рот откроет, то больше никогда на себя в зеркало без стыда смотреть не сможет. Она не знала… определенно не знала, что обладает столь чувствительной грудью.
Он проводит носом меж влажных от слюней грудок и затягивается засосом на раскрасневшейся коже шеи. Словно действительно изголодавшаяся по теплу псина.
Она сбрасывает платье и пытается тянуть мужчину на себя, но на кровать приземляется в одиночестве.
В многообразии теней десятка комнатных ламп, где холодный с синевой электрический свет смешивается с теплым оранжевым подтоном, его силуэт — будто чудище из сказки. Стягивая с себя рубашку и дотягиваясь до ширинки, он смотрит на нее сверху вниз серьезно и напряженно. И можно подумать, что здесь, в узкой комнатушке, опасность представляет почти обнаженная, распростертая на кровати Кира, а не сам Брус.
— Сними их, — кивает он в сторону ее трусиков.
Она стягивает их, не поднимая глаз на мужчину. У края матраса он подхватывает белье и откидывает на пол.
Кира сгибает правую ногу в колене, чтобы не раскрываться полностью. И коленко это Карелин рассеянно поглаживает, чуть нагнувшись и смотря девушке прямо в глаза.
Глава 7
Ее поводит словно мороком: невинные прикосновения ладони заколдовывают обнаженную кожу теплом и Кира буквально задохнется собственным предвкушением, если где-нибудь еще он сейчас не прикоснется.
Она наблюдает, увлажняя губы, как он вынимает наружу стоящий член и несколько раз проводит по стволу, в последний — сильно зажимая, приказывая тому вести себя хорошо.
Теперь коленко он ей целует.
— Мне нужно посмотреть насколько ты мокрая. Я ничего серьезного делать не собираюсь. Я посмотрю и потом ты кончишь, хочешь ты этого или нет.
— Я… очень мокрая, — закусывая губу, произносит она.
— Это, блядь, очень хорошо.
— Только… только без проникновения.
Мягкую кожу ляжек возле колена он покусывает.
— Я возьму тебя пальцами, или может одним. Кира… я не сделаю тебе больно. Если надо будет член подрезать, чтобы в конечном итоге в тебя войти, так я подрежу.
Она хмурится и охает, когда рука на мгновение проходится по соску. Беспристрастные слова впечатываются в ее внутреннюю реальность — центрифугой там все крутится, на самом деле, — с оглушительно победоносным треском — ей очень и очень надо, чтобы он в нее вошел, и невозможно простить каким тяжелым Карелин делает для нее намерение хоть некоторое время вести себя выдержанно.
— Да, вот так же будет хорошо, только в два раза сильнее.
— Я знаю, как будет хорошо, — неуверенно говорит девушка, откидываясь на локтях. Возбужденные грудки развратно торчат и она отводит на миг голову в сторону. — Я просто… должна оставаться с холодной головой.