Кира поддевает ноготь на своем указательном пальце и старается не смотреть на красивое кольцо по соседству.
— Пошли, прокатимся с тобой, — шумно втягивает воздух он и загребает тонкую руку в свою.
Они спускаются к тачке, в которой возят Киру; та почти такая же, как и у Карелина, даже цвет одинаковый. Иракли первым дело вежливо здоровается с девушкой.
— Доброй ночи, Кира Вячеславовна.
Кира Вячеславовна даже не морщится, как каждый раз, когда верзила обращается к ней по имени и отчеству. Растерянная и мнительная, она наблюдает, как Карелин берет у водителя ключ.
— До послезавтра — отбой, и скажи им, чтобы пасли нас не ближе четырехсот метров и чтобы не вмешивались.
Он мчит их с Кирой в сторону объездной дороги. Молча и уверенно, словно есть конкретный план. Сил спрашивать не находится.
Когда они выезжают на трассу и машина жадно жрет асфальт, он берется за ее коленко, как часто делает, если за рулем.
Они приближаются к посадке, если судить по снижению скорости и тощей линии деревьев, освещенной фарами. Затем сворачивают к оврагу, в пасти которой зырит мглой низина.
— Рома, зачем это нам тут быть, — запинается Кира, с опаской осматривая голые безлюдные окрестности.
Он усмехается, украдкой взглянув на нее, и даже смеется.
— Что, думаешь наконец-то решил прикопать тебя где-то в лесу? Кто ужин не ест, того сразу в овраг.
Она сопит дикобразом, и откидывается на спинку сиденья со скрещенными на груди руками.
Тачку останавливает недалеко от обрыва и фары не выключает. Кира даже вытягивает шею, чтобы рассмотреть неровные редкими кустами края возвышенности.
Рома что-то настраивает на сенсорной панеле управления.
— На выход. — Он хмурится. — И надо же мешки черные не забыть для твоего бренного тела.
Хлопанье дверью Кира позволяет себе остервенелое.
— Очень смешно. Не могу дождаться услышать, что мы тут делаем.
Он отводит ее от машины, поближе к зарослям посадки по противоположной сторону оврага.
— Лучше увидеть, чем услышать. Мне кажется, знаешь… все, что я говорю тебе, имеет обратный эффект.
Пульс у Киры сигает с внутреннего какого-то трамплина, сердце то рыпается, то замедляется. Карелин проводит большим пальцем по ее щеке. Она уже саму себя вспомнить не может до привыкания к этому прикосновению. Внутри что-то пошатывается, от опьянения и дурманящего прихода адреналина.
Рома вкладывает в ее ладонь ключ-брелок от тачки. Нажимает ее пальцем на одну из кнопок.
Кира глядит в него непонимающим взглядом.
— Смотри.
Машина самостоятельно движется, и движется она к обрыву. Кнопку он ей не позволяет отпустить.
— Что ты делаешь?! Ты… Рома!
Она смотрит на заваливающуюся в низину машину, а он смотрит на Киру.
— Что ты наделал, Рома? Кошмар! Она же разобьется сейчас внизу!
Попытки вырвать руку из кулака он пресекает, удерживая неумолимо крепко.
Он обезумел! Другого объяснения быть не может.
Кира с ужасом вслушивается в треск и скрежет погнувшегося и разломившегося металла автомобиля, который приземляется на дне оврага.
— Вот настолько мне все равно, какой там ебанный штраф и сколько он будет стоить и сколько придется еще расплатиться где-то. Наглядно? Мне тачку не жалко. Это вещь, Кира. Деньги — тоже.
У нее голос барахлит, а по крови несутся мины, оторванные от сердечного якоря-цепи.
— Ты… ты… ты джип угробил, чтобы мне доказать? — практически орет Кира.
— А тебе можно, а мне нельзя? — вскидывает голову Карелин. В темноте, без света фар, остается гадать, что у него там на дне глаз плещется. — Тебе гробить себя можно, чтобы что-то доказать, значит, можно?
Он припечатывает девушку к себе захватом шеи. И целует скулу, слегка сминая кожу щеки.
— Давай вызванивать пацанов, чтобы нас подхватили.
Когда овраг освещают фары тачки Кирилла, лыбящегося при выглядывании упавшей машины, она все еще смотрит в сторону обрыва. В котором Рома угробил три тонны металла ее руками.
Глава 25
Она выгуливает бриллиантовое кольцо на их свидании в известном городском стейкхаузе «Руна». Здесь шумно и людно, но они с Романом в хорошем настроении.
Радости порой тоже приходят не одни. После того, как Кира отправляет на банковский счет цеха сумму штрафа и увольняется по-английски, Морозов подкидывает ей подработку и обеспечивает контакт с еще одним редактором известной интернет-площадки.
Платят не намного больше, чем в цеху — потому что Кира потянет только переводную редактуру нескольких будних дней, а аналитика нужна изданию лишь три раза в месяц — но теперь она работает из дома и когда захочет.