— По-моему, да. У меня хорошие рекомендации.
Они дошли до конца коридора и опять повернули направо. В левой стене светилась одна дверь, и Пауэлл пошел к ней.
— Нет, это не то, — сказала Эллен.
Она подошла к темной двери справа. На ней была пластинка: «Фредерик X. Клаузен, юрисконсульт». Пауэлл подошел к Эллен, которая понапрасну подергала ручку двери и посмотрела на часы.
— Еще только четверть девятого, а он сказал, что будет до половины.
(Секретарша, когда она позвонила ей днем, сказала, что контора закрывается в пять часов.)
— Ну и что теперь? — спросил Пауэлл.
— Наверно, суну письмо под дверь, — сказала Эллен, открывая сумочку.
Она вынула оттуда большой белый конверт и авторучку. Сняв с ручки колпачок, положила конверт на сумочку и стала на нем писать.
— Жаль, что мы не попали на танцы, — заметила она.
— Не важно, мне тоже не очень хотелось танцевать, — ответил Пауэлл. Теперь он дышал уже легче, напоминая неопытного воздушного гимнаста, который уже прошел половину пути по канату и чувствует себя более уверенно.
— Между прочим, — сказала Эллен, — если я сейчас оставлю конверт под дверью, мне все равно придется приходить за ним завтра. Так что можно с тем же успехом принести его утром.
Она надела колпачок на ручку и убрала ее в сумочку. Подняв конверт под углом к свету и увидев, что чернила еще не просохли, она принялась помахивать им, словно веером. Ее глаза как бы случайно повернулись в сторону двери, на которой было написано: «Лестница», и в них вспыхнул интерес.
— Знаешь, что бы мне хотелось сделать? — спросила она.
— Что?
— До того, как мы пойдем в кафе…
— Так что же? — с улыбкой спросил он.
Она улыбнулась в ответ, помахивая конвертом:
— Давай поднимемся на крышу.
Воздушный гимнаст посмотрел вниз и увидел, что из-под него убирают сетку.
— Зачем тебе это? — проговорил он.
— Ты разве не видел, какая на небе луна? И звезды? Такая ночь! Сверху, наверно, открывается роскошный вид.
— Мне кажется, что мы могли бы еще успеть на танцы.
— Но ведь ни тебе, ни мне особенно этого не хочется. — Она сунула конверт в сумочку и защелкнула замок. — Пойдем скорее, — весело позвала она, направляясь по коридору к лестнице. — Куда девались все твои романтические поползновения, которые ты продемонстрировал вчера вечером в вестибюле?
Он хотел схватить ее за руку, но она была уже далеко.
Эллен толкнула дверь, ведущую на лестницу, и, остановившись, оглянулась — идет ли он?
— Эви, я… У меня от высоты кружится голова. — Пауэлл с трудом улыбнулся.
— А ты не смотри вниз, — весело сказала она. — Можешь даже к парапету не подходить.
— Дверь, наверно, заперта…
— Вряд ли дверь, ведущую на крышу, станут запирать. Это запрещено противопожарными правилами. — Она посмотрела на него с притворным презрением. — Да пошли же! Можно подумать, что я предлагаю тебе спуститься в бочке по Ниагарскому водопаду или что-нибудь в этом роде!
Она вышла на лестничную площадку, придерживая дверь и приглашающе ему улыбаясь.
Он медленно и беспомощно, как в трансе, пошел к двери, словно движимый какой-то силой, которая, несмотря на сопротивление, тянула его вслед за Эллен. Когда он вышел на площадку, она отпустила дверь, и та захлопнулась с пневматическим шипением, закрыв свет, доходивший из коридора, и предоставив им подниматься по лестнице, освещенной только десятисвечевой лампочкой.
Они одолели восемь ступенек, здесь лестница сделала поворот, и они поднялись еще на восемь. Перед ними оказалась темная металлическая дверь, на которой крупными буквами было написано: «Выход на крышу строго воспрещен, за исключением чрезвычайных обстоятельств». Пауэлл прочел надпись вслух, сделав упор на словах «строго воспрещен».
— Да кто обращает внимание на запреты, — пренебрежительно фыркнула Эллен и взялась за ручку двери.
— Дверь наверняка заперта, — сказал Пауэлл.
— Если бы она была заперта, они не повесили бы на ней это объявление. Ну-ка толкни ее.
Он нажал на ручку и толкнул дверь.
— Значит, ее заело.
— Да брось! Толкни посильнее.
— Ладно! — сказал он и с отвагой отчаяния отступил на шаг и ударил в дверь плечом.
Она резко распахнулась, потянув его за собой. Пауэлл споткнулся о высокий порог и оказался на залитой асфальтом крыше.
— Ну ладно, Эви, — мрачно сказал он, выпрямляясь и придерживая дверь, — иди смотри на свою роскошную луну.
— Зануда, — сказала Эллен безмятежным тоном — с чего, дескать, ты впал в такой мрак?