Бодров отвлекся от своего перстня, задержав взгляд на ней. Крупные капли пота выступили у него на кончине носа. Он облизал губы рыхлым языком и хрипло, с надрывом проговорил:
— Хватит лирики. Вопросы «кто виноват?» и «что делать?» оставим классикам.
Лера посмотрела на него так же равнодушно, как минуту назад, и спокойно спросила:
— Кто?
Бодров подтянул к себе лежащую на столе большую синюю папку. Открыв ее, он, сопя, вытащил фотографию и показал ее Лере. Девушка долго смотрела на нее, затем перевела заинтересованный взгляд на Льва:
— Гриша?!
Бодров неопределенно хмыкнул, словно стесняясь.
— Лева, — Лера усмехнулась, — я же сама уговорила тебя просмотреть бухгалтерию. Это что — награда за труды?
— Ну, можешь и так считать, — он махнул рукой, крякнув с чувством. — Теперь обрисую суть дела. В бухгалтерии за последние два года я нашел массу оплошностей, которые все сводились к одному — меня нагло обкрадывали. Месяц назад Гриша меня кинул. Причем хрен бы с ним, но, судя по его поспешному уходу и прочей информации, смею предположить, что деньги осели в его кармане. Не знаю, как ему удалось так долго доить мой кошелек, но суть не в том… В общем, получилась кругленькая сумма — пятьсот тысяч. Где он держит свои сбережения, мне неизвестно. Но, зная этого ублюдка, как себя самого, я могу предположить, что он припрятал их до лучших времен. Трясти его я не могу — все-таки он племянник Климова. А портить отношения с Климовым мне не хочется. Он мой компаньон. Кстати, в банк к своему дядюшке Гриша деньги не понесет, можешь и не проверять. Гриша любит наличные, Климов тоже их любит, так что, от греха подальше, мальчик не станет показывать их на свет, чтобы дядя не отобрал. Так что, как видишь, все завязано в крепкий узел. Черт, а я доверял щенку почти как себе! — Лицо Бодрова приняло страдальческое выражение.
— Я и не знала, что из твоей конторы кто-то может просто уволиться, — ехидно заметила Лера.
— Да кто мог предположить, что парень так поступит! Климов попросил пристроить родственничка. Я его пристроил. Сделал бухгалтером — своей правой рукой. Все-таки мальчик с головой. А теперь, когда мы все в одной упряжке, наезжать на Гришу все равно что наезжать на самого Климова. По крайней мере, он воспримет это как личное оскорбление. А рвать с Климовым слишком накладно, ну ты знаешь это лучше меня. Только-только все устаканилось. У меня же сто точек продажи, пол-Москвы мои потребители! Как мне прикажешь поступить? Там еще и Семин — дружок Климова, тоже обидится. И как тогда обналичивать деньги? В общем, все нужно провернуть тихо. И дело сохранить, и дружбу тоже. Потому как ребята с Лубянки в этом году хорошо поработали, из «водочников» остались только я да еще этот… м-м-м… — Бодров сделал вид, что усиленно пытается вспомнить имя конкурента.
«Пошлый трюк», — усмехнулась про себя Лера, но вслух ничего не сказала.
— Этот… Игнатов.
Лев горестно покачал головой, явно ища сочувствия.
— Понимаешь, мне обидно. Ну как я отдам этому прыщу свое дело? А ты меня бьешь по почкам! Мы же вместе так долго шли к победе. Уже, казалось бы, все! Так нет же, ты готова предать меня!