— Спасибо, не стоит. Я знаю, как это выглядит.
— А что, если нам куда-нибудь сходить, — неожиданно для себя выпалил Егор. Ему вдруг показалось, что стены Лериной квартиры мешают им общаться. Может быть, на улице он почувствует себя более раскованным и перестанет нести чушь.
Она вопросительно взглянула на него:
— Чем тебя не устраивает моя гостиная?
— Да нет… — Он поставил стакан на пол и сконфуженно пробубнил: — Я и не думал тебя обижать. Просто можно пойти в бар, расслабиться, поболтать.
Она равнодушно пожала плечами и встала:
— Мне, собственно, все равно, куда идти. Только вообще куда-то идти глупо.
— Да я знаю, что глупо, — совсем скис Каменев и тоже поднялся, стараясь не смотреть в ее сторону.
Кафе «Старая Венеция» располагалось в помещении бывшего кооперативного ресторана «Абхазия» и, в общем-то, сочетало в себе оба эти названия. Из настоящей Венеции в кафе переместилась романтическая обстановка и много воды, так как в центре зала бил фонтан, в котором плавали золотые рыбки, на столиках, покрытых кружевными скатертями, в причудливых светильниках теплились свечи, а спинки резных стульев были изогнуты, подобно своим собратьям времен Людовика XIV. От прежних хозяев ресторана «Абхазия» в кафе остались официанты кавказской национальности, острые блюда и две сабли над небольшим баром, создающие колорит. Кроме того, кафе имело отдельный танцевальный пятачок, что выгодно отличало это заведение от прочих ему подобных, поскольку в Москве довольно трудно совместить приятный романтический ужин с танцами под легкую, а главное, медленную музыку. Теперь ведь как хочешь танцевать, добро пожаловать в ночной клуб, где за громом техно не только собеседника, себя не услышишь, а хочешь общаться — иди в ресторан, где танцы в меню не входят. Кафе «Старая Венеция» сочетало в себе оба компонента приятного времяпровождения. Публика в нем тоже была вполне приличная — молодые или не очень молодые, но влюбленные пары. Егор и не подозревал, что в Москве еще остались кафе вроде этого. Сюда привела его Лера. Они сидели за столиком у стены и молчали. С того времени, как вышли из Лериной квартиры, никто из них не проронил ни слова. Если не считать отрывочных фраз, для которых Лера разжимала губки, чтобы указать Егору, куда следует ехать. Теперь он старался не смотреть на нее, чтобы не столкнуться с ее презрительными холодно-зелеными глазами. Он никак не мог подобрать нужных слов, дабы завязать непринужденную беседу. Романтическая обстановка его угнетала. Ему казалось, что в мерцающем свете свечи он выглядит еще глупее, чем выглядел в Лериной гостиной. Он вздохнул и, набравшись, наконец, смелости, решительно произнес:
— Чудное…
— Да! — неожиданно для него и сама того не желая, перебила его девушка.
Они растерянно посмотрели друг на друга и внезапно рассмеялись.
— Ох! — Егор потер лоб. — Прямо и не знаю, о чем говорить.
Он испугался своего признания, потому что оно было правдивым. И потому, что настоящий мужик, в его понимании, на первом свидании не должен признаваться в подобном. Поэтому он снова замолчал.
— Ну… честно говоря, я тоже не знаю, — проговорила она и улыбнулась, обнаружив на щеках милые ямочки, — дурацкое правило, обязательно знать, о чем говорить, правда?
— В общем-то… да, — согласился он.
В этот момент к ним подскочил официант, которому явно больше пошли бы бурка и сабля вроде той, что висела над баром, нежели его форменная полосатая курточка и бабочка под белым воротничком рубашки. Он широко улыбнулся, обнаружив под пышными усами белые зубищи.
— Что будем? — как ни странно, совершенно без акцента вопросил он и изготовился записывать.
— Заказывай! — снова вместе произнесли Егор и Лера и смутились.
Каменев жестом попросил ее сделать заказ.
— Да, — кивнула она и деловито уставилась в меню. Потом озадаченно взглянула на него и пожала плечами: — Не понимаю, что происходит, но я не могу сделать выбор.
Егор улыбнулся ей и повернулся к официанту:
— Красного вина, хорошего… фрукты и, в общем… что-нибудь ваше, фирменное.
Тот довольно кивнул и исчез во мгновение ока. Клиенты ему явно понравились.
— У меня появилось странное чувство, будто я попал в другое измерение, — тихо проговорил Каменев. — Все тут так необычно.
— И у меня тоже. — Она уперлась подбородком в кулачки и посмотрела на него.
В ее взгляде не было и тени прежней холодности. Мягкий свет струился из-под длинных пушистых ресниц. Егор открыл было рот, но тут же закрыл его, чтобы ни словом не нарушить нежданное блаженство.