Она кивнула. В свете фонаря лицо ее выглядело злым и каким-то мгновенно осунувшимся. Она сидела, сжавшись в комочек, обхватив колени руками, словно пыталась подавить в себе невыносимую боль. Каменев растерялся. Он не знал, что предпринять. Нужно ли ее приласкать и успокоить или лучше не трогать и переждать, пока она сама придет в себя.
— Я не дам себя в обиду! — проговорила Лера тихо, но очень внятно и убедительно.
— Кто бы сомневался! — пожал плечами Егор.
— Вот и замечательно! — девушка решительно открыла дверь и быстро покинула салон машины.
А Каменев помахал ей рукой, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться вслух!
Егор прошел мимо охранника автостоянки, устало махнул ему рукой, скорее по привычке, чем из дружеского расположения, и побрел, едва переставляя ноги. «Ни хрена не знают эти киношники! — думал он. — По всем законам жанра, девушка после долгого и чувственного поцелуя просто обязана растопить свое сердце и выплеснуть его на блюдечко с голубой каемочкой! Какое скотство, обманывать людей столь постыдным образом. Ведь за таким поцелуем обычно следует титр «конец», предполагающий долгую совместную жизнь целующихся. Бессовестный обман!»
То, что он чуть не ввязался в какую-то авантюру, где речь шла о гонораре в двадцать пять тысяч долларов, то, что квартира его более походила на воронку от разорвавшегося снаряда, чем на человеческое жилище, — его сейчас не занимало. Его волновало другое: почему Лера оттолкнула его, почему ушла злая и обиженная. Ведь он ничего плохого ей не сделал. Да за кого она его принимает, в конце концов! Он уже сбился со счета, сколько она успела преподнести ему неприятных сюрпризов за последние дни. Каждая их встреча неизменно оканчивалась его полным поражением. И это ему надоело! Надоело до чертиков!
Егор вошел в темную арку, ведущую в его двор. Путь ему преградил субъект внушительных размеров, в котором он без труда узнал Ольгиного приятеля.
— Ну что, поговорим? — сипло предложил субъект и плюнул Каменеву на ботинок.
Тот поднял на него глаза, пытаясь оценить перспективу намечавшегося диалога. «Сломанная челюсть гарантирована, — предположил про себя Егор, осматривая внушительные бицепсы оппонента, — это в том случае, если я буду придерживаться вежливой формы общения».
— Как вас зовут? — осведомился он.
— Боря, — усмехнулся верзила и, сверкнув зажигалкой, с наслаждением затянулся сигаретой, повисшей в углу прямоугольного рта.
— Борис, — проникновенно начал Егор, — я не понимаю, чего ты хочешь добиться подобным выяснением отношений.
Борис выдохнул ему в лицо едкий дым и прогнусавил:
— Кажется, ты недоволен нашим визитом?
Когда он договорил и снова затянулся, из темноты арки как по команде возникли еще трое, похожих друг на друга, как однояйцевые близнецы: плечистые, мордатые и коротко стриженные. Черты их лиц в темноте рассмотреть не удалось.
«Челюстью не отделаться», — тускло посетовал про себя Егор.
— Ну, и? — вслух вопросил он собравшихся.
Боря засунул руки в карманы и угрожающе прорычал:
— Утихомирься и не возникай!
— Хорошо, — быстро согласился Каменев.
Парни растерялись. Очевидно, они рассчитывали на более продолжительный разговор.
— Может, все-таки выбьем ему пару зубов? — с надеждой спросил один из мордоворотов.
Тут у Егора задрожали колени.
— Даже не знаю… — протянул Боря и выплюнул сигарету, — но какую-то точку поставить хотелось бы…
Каменев лихорадочно планировал свои действия. Если он пнет Бориса по голени и бросится бежать вперед, то другие его поймают. Возможно, он успеет достигнуть стоянки и попросить помощи у охранника. У того как-никак есть пистолет. Скорее всего есть! Или лучше никого не пинать, а сразу кинуться к стоянке. Но тогда Боря схватит его за шиворот, как котенка.
— Ребята, чего тут решать. Навешаем ему парочку жареных, — услыхал он за спиной голос пятого и осел. Его окружили. Выхода не было. Каменев размахнулся и двинул Боре по челюсти, вложив в свой кулак все забытые навыки, полученные в военном училище. Раздался легкий хруст, который принес Каменеву некоторое моральное удовлетворение. Потом кто-то взвыл, словно испорченная сирена, и четыре плотные фигуры накинулись на него со всей сокрушительной силой. «Будьте вы прокляты, поганые режиссеры! — успел подумать Егор. — Кто надоумил вас снимать фильмы с драками, в которых бандиты налетают на героя по очереди, вежливо ожидая, пока он умело расправится с каждым в отдельности. Жизни вы не знаете!» Тут его мысли прервались ударом увесистого кулака. Его били куда придется. В основном не попадали точно в цель, потому что били все вместе. В этой возне Каменев ухитрялся лавировать меж проносящихся лапищ, дивясь собственной проворности. Одного из нападавших он успел вывести из строя, лягнув в пах. Другой тут же съездил ему по ребру. Третий в это время рубанул своего же приятеля по плечу. Тот прохрипел: «Ах ты, сволочь!» — и упал, но тут же подскочил, как резиновый мячик, и с большим энтузиазмом снова ринулся в бой. Егор понял, что его шансы выбраться живым из этого побоища равны минус девяноста. Сила явно удерживалась на стороне противника. Он ощутил боль в затылке и перестал сопротивляться, отрешенно наблюдая, как один из доморощенных Шварценеггеров целит свой огромный кулак в его переносицу.