— Но мы же сейчас в аналогичной ситуации, не так ли? — наконец, раздался главный вопрос этой беседы, — Только знаки вызова демона Иерихона, выжженные на ваших костях, уже не сработают…
— Они бы и не понадобились, — теперь моя усмешка была куда как более неприятной, — На этот раз мою «бомбу» зовут Малиция. И она намного сильнее. Именно поэтому мы же с вами и разговариваем, не так ли, господин Немцов?
— Я же вам говорил… — человек, сидящий напротив меня, расцепил руки, ранее сомкнутые в замок и покоившиеся на столешнице, — … предпочитаю, чтобы ко мне обращались «товарищ». Это так сложно?
— Совсем нет, — я выдал еще одну неприятную улыбку, — Но вы сейчас не в своем мире, господин Немцов. Здесь совсем другие правила игры. Рекомендую поверить в это как можно скорее.
— Иначе что?
— Иначе вы не сможете играть. Останетесь лишь одной из фигур, функционером, разменкой.
— Боюсь, что ваша уверенность в ваших выводах, Блюститель, сработала против вас, — поджав губы, Борис Викторович Немцов встал из-за стола, — Вы делаете выводы, опираясь на категорически неполные факты. Видимо, вас придётся использовать иначе. Очень жаль, я всерьез надеялся, что вампир, знакомый с нашим миром, сумеет осознать альтернативу, которую мы собираемся реализовать здесь. Но вы…
— Видите? — развел я руками, — Вы меня слушали, но не слышали. У меня нет причин с вами сотрудничать. Какими бы ни были перспективы, насколько бы правыми не были ваши устремления, какими бы силами вы не обладали бы, это все не имеет для меня ни малейшего значения, ибо и все остальное во всех Срединных мирах, его не имеет. Еще лет сорок-пятьдесят… и вы начнете меня понимать. Совет я давал на полном серьезе, имейте в виду.
— Вы просто чудовище, слишком хорошо замаскированное под настоящего человека, — попытались меня обвинить.
— А еще я спас Гитлера, — приятно улыбнулся я, — Вот этими вот руками. Ну вы, наверное, знаете.
На самом деле, этого говнюка могли бы грохнуть любым способом, никто бы не почесался, но тот чокнутый полу-ангел захотел это сделать Мечом Карающим и Разящим, а вот это уже был перебор. Никто, знаете ли, не херачит по комарам адронными коллайдерами…
То ковыряло для по-настоящему плохого парня, который, к тому же, еще имеет привычку… ладно, не будем об этом.
Тем не менее, русский Гитлера мне не простил, так что меня запихнули в натуральную камеру, где была койка, решетка, нужник, и около квадратного метра свободной площади. Ничего, пойдет, и не в таких местах сиживали. Что мне нужно? Тишина, покой, да подумать.
Все идеально.
Я сильно удивился, увидев в центре рукотворной могущественной магии людей из Нижнего мира. Они и сами по себе были довольно незаурядными, а воздействие Матери-Магии добавило им то, чего они были лишены по своей природе — толерантности к волшебным силам. Кто-то провел с ними приблизительно ту же операцию, что я и я над Тарасовой, изменив саму суть человеков. Несильно, на внешности это не сказалось, но внутри…
Впрочем, это было неважно. В драконов они не превратились. Эти люди изначально были опаснее любых волшебных ящериц, эльфов и даже спецагентов Канадиума, умудрившихся двадцать лет проворачивать свои дела под носом Управления. Неизвестный коллекционер притащил под Магнум Мундус особых человеков. Пожилых, больных, лишившихся всего… но очень и очень опытных. Агенты спецслужб, политики, Саркат знает, кто еще. Вылечил, завербовал, приставил к делу.
Великолепный ход, который ему обеспечил доступ к Матери-Магии. Дистиллированная власть магии и лучшие представители человечества, никогда не знавшего ни грана волшебства. Гремучая смесь. Внезапная.
…и неполная. Точнее, я не вижу остальных частей этого дивного инструмента, не понимаю его назначения. Нет никакого смысла бодаться с эльфами, ибо они могущественны, многочисленны и организованны. Это доминирующая раса Срединных миров, проживающая в десятке обособленных анклавов. Их не подчинить, их некем заменить, их даже пнуть не получится, потому что тогда вмешается Верхний мир.
Так чего же хочет организатор? В чем его цель?
— Хочешь знать?
Видимо, последнюю фразу я пробормотал, либо слишком громко подумал… или же, тот, кто стоял за решеткой умеет читать мысли…
— Последнее. Ответь.
Ууу…
Я встал с лежанки и подошёл к решетке вплотную. За ней обнаружилась фигура в серой робе, с глубоким капюшоном, во тьме которого светились два больших оранжевых глаза. Совершенно нетипичной формы. Впрочем, последнее не имело значения. Мысли вампиров не может прочитать никто. Совсем никто. Никак. Никоим образом.