Видите ли, Конрада Арвистера несложно убить. Совсем несложно. Только вот это никогда ничего не дает. Никому.
— Начинай напиваться, — предложил я спутнице, когда к нам парочка хорошеньких полугоблинш начала заносить в кабинет подносы с аперитивами и напитками, — Мне нужно подумать.
Мысли мои занимал некромант. Господа, он не может существовать, попросту — не может. Как и я не смогу лет через триста-четыреста. Апатия не является неким состоянием, с которым можно бороться, она нечто куда худшее. Необратимая критическая ошибка существа, попытавшегося сменить парадигму своего существования. Я, если на то пошло, являюсь лишь мутантом, видоизмененным человеком, куда более живым, чем мои сородичи. А те, разумеется, являются мутантами, но более мертвыми. Тем не менее — мы люди. По нашим жилам бежит кровь, у нас есть обмен веществ, наши гормоны лениво синтезируются…
Нежить — нечто совершенно иное. Анимированный труп. Компьютер с душой, но без малейших стимулов, страхов, страстей… Он не может существовать, поверьте грандмастеру тауматургии. Апатия попросту отключает его, как куклу, у которой кончается заряд. Некромант, беседовавший со мной, должен был быть уже полтысячелетия как прахом. У него не было ни малейших шансов дожить до наших дней…
…написать гримуар на блокноте, выпускавшимся в Америке 60ых…
Но он был. Активно планировал, организовывал, имел связи с Нижним миром…
…или даже существовал там. Как⁈
Если так подумать, то более идеального места для того, чтобы спрятаться, некромант бы не мог придумать. Нижний мир. Ни богов, ни демонов, ни магии. Блюстители слепы. Идеальное место, полностью развязаны руки, но… никакого волшебства. Некромант без волшебства, хм… только сохраняющий свое существование. Специалисты Нижнего мира. Это уже не просто интересно, это система.
Пока я думал и курил, Эмма оперативно нализывалась, совершенно не сдерживаясь. Крылатой женщине, судя по всему, уже было целиком и полностью плевать, в какой ситуации мы оказались, что мы в ней делаем, что будет дальше. Она, целиком и полностью поглощенная своим случившимся предательством, оплакивала (с весьма сдержанным выражением лица) свою прошлую жизнь. Очень важное занятие, от которого я не собирался её отвлекать, но увы, обстановку я не контролировал.
Дверь в кабинет отворилась, впуская внутрь совершенно незваное и категорически странное создание. Оно размерами напоминало щедро одаренную от природы гномку или гоблиншу, но, при этом, не было ни тем, ни другим. Одетое в плотный комбинезон, оставляющий свободными лишь кисти рук и лицо, существо обладало кожей, напоминающей плотно склеенные между собой жилы из черной смолы. Волос у него не было, зато были ярко горящие желтым огнем глаза, натурально излучающие свет. Создание, несмотря на свою почти инфернальную внешность, не выглядело особо угрожающим, поэтому мы со Старри, не сговариваясь, просто позадирали каждый по брови.
Существо же протянуло ко мне руки и голосом, который я не слышал уже лет семьдесят, прорыдало:
— Конрад! Дорогой!
— Квантра? — я встал из-за стола, удивленно расширив глаза, — Квантра, это… ты?
— Конрад! — из глаз чудовища полились светящиеся слезы, — Это я…
Квантра Джаггерджек, королева нижнего Мундуса. Самая известная, самая громкая, самая изысканная куртизанка, что сотрясала этот город за последние полтораста лет. Экзотическая красавица, способная подружиться с кем угодно за пять минут и бокал ликарийского шербета. Дива, способная вскружить голову трехтысячелетнему эльфу. Живая легенда, сделавшая из похоти симфонию, под которую танцевал целый город. Неутомимая выдумщица, вызывающая отчаянную ненависть и зависть у любого, достаточно могущественного интепренера, подвизающегося в Магнум Мундусе…
…чудовище, жалкая жертва существа, бывшего неизмеримо сильнее и древнее её.
Быстро подойдя вплотную, я встал на колени, обнимая старую знакомую, продолжающую заливаться слезами. Пусть это произошло под удивленное, пьяное и слегка философичное, судя по звуку, хмыканье подвыпившей Старри, но иначе я поступить не мог. У нас с Квантрой, когда-то что-то было.
Нечто особенное и, по-своему, прекрасное. У дьявола есть особый сад, в котором цветут совершенно особенные, проклятые цветы. Иногда они сплетаются между собой. Иногда это даже красиво. Я точно знаю, о чем говорю.
Ох. Что это?
Непонимающе моргнув, я посмотрел на свою грудь, чуть отодвинув плачущую женщину. В грудину по самую гарду был вбит немалых размеров нож, слегка светящийся красным и черным, причем даже по рукоятке.