Проклятый вампир в своем уродливом фиолетовом халате сидел в двух метрах от Шегги, удерживая на коленях радостно ерзающую там Мыш, и при этом еще и шутливо собачился со второй дочерью, ревниво напрыгивавшей на них обоих. Его вид, такой домашний и беззаботный, был совершенно невыносим для лысого здоровяка, которому, вместе с сестрой, пришлось пережить очень многое за последние дни.
Причем тут дни. Даже здесь и сейчас.
Здесь…?
В Аду.
Все перемешалось в лысой голове добряка Шегги, парня, который просто хотел сидеть дома и заниматься любимым делом. Только вот ему это было не суждено. Когда они с сестрой, которая сейчас плачет в ванной, решили взять свои жизни в свои руки… им нагрузили вдобавок такого, что воспоминания о том, как они с Анникой, когда-то, в подмерзшей канаве, наполовину заполненной зловонной жижей, давились еще живой и дёргающейся крысой… кажутся почти домашними и теплыми.
Ад был всегда рядом. Они просто его не видели.
Их взяли тогда легче легкого, просто магией, о которой выходцы Омниполиса не знали ничего. Сгрузили в мобиль как две перетянутых колбасы, обыскали, не найдя ничего кроме нескольких ножей. Закрыли глаза, куда-то отвезли, где-то закрыли. Несколько минут и… снова магия.
Шегги отхлебнул, чувствуя, что не ощущает температуры чая. Он не помнил, что с ними делали, о чем спрашивали, что хотели, помнил лишь, когда на него накатывали новые волны одурманивающих заклинаний. В отличие от его сестры, с ним не церемонились, перемешивая сознание как чересчур густую похлебку. Ей немного повезло, Анника, будучи наполовину иллинари, да еще и девчонкой, вызывала у следователей хоть какой-то пиетет. Это, правда, не сильно помогало.
Они не запомнили ничего. Просто в какой-то момент раздалось несколько всхлипов и шлепков тел об пол, потом их с сестрой накачали чем-то, проясняющим сознание, куда-то повели… недолго. Самым ясным воспоминанием бывшего столяра стала улыбка увидевшего их Конрада под небом Ада.
И самым худшим.
З’Враас стал переломной точкой для обоих Скорчвудов, но в записной книжке Арвистера, бывшего короля и настоящего Блюстителя, это достижение не значило ничего. Легкая встряска, чтобы привести мозги двух шалопаев в норму. Он их по-прежнему берег. Своеобразно сдав их эльфам, он позволил своим… питомцам выжить. Бессмысленным, бесполезным, ничего не умеющим, ни к чему не приспособленным питомцам.
Хотя… Эмма была сейчас в такой же плоскости бытия, Шегги не сомневался.
Он просто не хотел думать.
Не хотел даже идти утешать сестру. Возле той крутится Виолика, а она уж сейчас будет куда лучше.
— Он всегда такой…? — с дрожью в голосе спросил кто-то Шеггарда, пытающегося отвернуться от веселящегося вампира.
Полутролль удивленно мигнул, обнаружив у себя подмышкой демона. Полуголая девица, рогатая и краснокожая, дрожала и жалась к боку лысого здоровяка как… самая обыкновенная девчонка. Только вот её взгляд, направленный на местного хозяина, говорил о том, что она, эта молодая демоница, в тысячу раз умнее тех, кто прожил в этом доме большую часть жизни. Она уже давно всё поняла.
— Всегда… — хмуро пробормотал полутролль, воздвигаясь на ноги, — Идём, я тебе свою столярку покажу. Всё лучше, чем здесь. У меня там и пиво есть. Припрятал.
Скорчвуд понятия не имел, что ему делать, думать и даже, самое жуткое, — чего бояться. Их с сестрой протащили по величайшему городу в мире, показали настоящие чудеса и настоящих чудовищ, на них использовали власть магии, не идущей ни в какое сравнение с неуклюжими потугами дикарских гоблинских шаманов. А затем, в чем Шегги уже не сомневался, их попросту бросили в плен, как в самое безопасное место. Беспомощных, беззащитных, ничего не знающих. И с такой же легкостью достали.
Тяжело поднимаясь по лестнице дома и таща за собой совершенно дезориентированную девку, тоже не знающую, что ожидать от жизни, Шеггард задумался только об одном — хватит ли у него там пива на обоих?
Больше в голову ничего не лезло.
///
Алиса сунула нос на кухню уже глубоко ночью, в самый стратегически правильный момент. Там никого не было, кроме довольного и расслабленного Конрада, с видимым удовольствием курящего сигарету. Шегги пропал уже довольно давно и судя по характерному шуму, нашёл общий язык и другие органы с какой-то красной телкой, прилипшей к нему с самого начала. Виолика так и не смогла избавиться от истерящей Шпильки, которая, в дополнении ко всему, вцепилась в мышиные сиськи и наотрез отказалась расставаться с обеими девушками. Сейчас они сопели в комнате у Мыши, каждая вымотавшись по-своему. Тарасова же банально словчила, хлебнув из запасов крови, а теперь собиралась по-свойски, по-вампирски, поболтать со своим… отцом.