— «Ради покоя и стабильности», — справившийся с болью я усмехнулся, закуривая, — Серьезно? Вы просто хотите менее брыкающуюся паству. Вам не нужны Саркаты, повелевающие легионами демонов Иерихона. Вы хотите слабаков.
— Так и есть, — вместо молчащего ангела ответил саппоро, — Взгляни на меня, Конрад. Я силен, но в меру, и я обрел свою силу сквозь мудрость и упражнения. Я был слаб, но стал сильнее. Это правильный путь, созидающий. А у дракона, бывший король, какой был путь? Что они делают, агалорнянин? Едят, спят и развлекаются? Но если что-то пойдет не так…
— А можно без вот этого? — я встал, не желая больше находиться рядом с двумя лжецами, и отошел от них, сжимая в левой руке меч, — Вы уже всего добились. Чего приперлись?
Ангел встал, попытался подойти ко мне, но ему в грудь уткнулся кончик ножен Деварона, удерживая на расстоянии. Валера похмурил брови, но затем его лицо расслабилось.
— Блюститель, — тихо пробормотал он, — То, чему ты дашь старт, сделает тебя величайшим Блюстителем в Срединным мирах, Конрад. Пусть и посмертно. Ты никогда не задумывался, почему такой относительно небольшой город назвали Омниполисом? Такое грандиозное название. Такой… потенциал. Такое обещание. Понимаешь?
Моя рука с мечом опустилась. Одно дело думать мысль, что поимели тебя, а другое — обнаружить, что поимели, оказывается, всех, кто думал, что понимает что-то в этом мире. Вообще всех. А жизнь, оказывается, умеет скрутить фигу, господа!
— Вы потрясающие ублюдки, господа! — не сумел я удержаться от улыбки, даже чувствуя, как под одеждой кипит и бурлит «нечто», — Я вами почти горжусь!
Глава 19
Король на сцене
Великий Форум, сколь много в этом слове. С одной стороны, если смотреть непредвзято, то это был просто колоссальный колизей в самом центре искусственной горы Силаказона. Маленький, относительно трибун, кружочек белого песка для выступающих, и просто офигительное количество мест для зрителей и слушателей. С другой стороны, это было зрелище, один раз увидев которое, ты менялся навсегда, получая не менее навсегда расширившуюся масштабную сетку в разделе мозга, отвечающем за «эпичность».
Приближающийся доклад Советника Адамаса, эльфа, появившегося из ниоткуда и весьма препохабно убившего своего старейшего друга-недруга, взбаламутил весь этот огромный комплекс. Все совещания, доклады, конференции, всё было отменено, с момента нашего прибытия проходила лихорадочная, совершенно беспрецедентная подготовка к нашему выступлению. И она, разумеется, не могла пройти без осложнений для нас с невозмутимым зомби.
Шестнадцать покушений, три полноценных штурма, две попытки подрыва, бесчисленное множество проклятий и иных магических атак, всё это было отражено гвардейцами, охраняющими наш покой. По обрывкам доносившихся разговоров, потери стражей достигли четырехста пятидесяти остроухих голов, причем только один штурм был организован оскорбленным кланом эльфа, чью голову я отчекрыжил в порыве боли и злости. Остальным просто слишком хотелось опередить время.
— Прекрасный кофе, — причмокнув, я опустошил уже третью подряд чашку, аккуратно поставив её на блюдце, которое тут же обволокло водяное щупальце элементаля, — Жаль, сигарет у вас нет. Мои кончились.
— Вам было предложено несколько сотен курительных приспособлений, мастер Данделион, — ровным голосом произнес чрезвычайно похожий на метрдотеля эльф, даже глазом не дергающий на крики, периодически раздающиеся из-за двери, — Вы изволили отказаться.
— Я просил сигареты… — капризно пробурчал я, откидываясь на диван.
Заниматься было откровенно нечем. Адамас отсутствовал, зомби где-то держал оборону против больших шишек, не понимающих слова «нет», а я сидел типа в домике, под «абсолютной» защитой, в которую каждые пятнадцать-двадцать минут пытались продолбиться местные. Удивительное дело. Каждый такой рейд, каждое нападение в святая святых, каждая капля пролитой крови — всё это жесточайшим уровнем расследуется, виновные понесут очень серьезное наказание… и, тем не менее, отчаянные попытки узнать правду первыми, выиграть что-то необыкновенное — всё это продолжается.
Победитель? Ну тот, кто сумеет украсть несчастного вампира, то есть Мэрвина Данделиона? Его убьют, когда он будет уходить с призом, а затем убьют и удачливого перехватчика. И так далее, и тому подобное. Я даже расспросил Адамаса, с чем такое безумие может быть связано? Он тогда посмотрел на меня как на дурака, да так, что я без единого слова понял мысли этого зомби. С чем…?