Идиотский вопрос. Десять миров, утопающих в изобилии. Десять гигантских комков грязи, покрытой плесенью лесов, шелестящих бесчисленным количеством листьев под Ветрами Магии. В лесах — эльфы, могущественные и волшебные, миллиарды их, почти бессмертных и ни в чем не нуждающихся. О чем я вообще спрашивал? Разумеется, они будут дохнуть как мухи…
— Приготовьтесь, мастер Данделион, вы скоро отправитесь на Форум, — поведал мне «метрдотель», — Соберитесь с духом, это будет сложный поход.
— Прямо поход? — хмыкнул я, — Тут вроде идти минут пятнадцать.
— Советнику — да, вам же придётся ступать по другому маршруту, — не моргнув глазом, поведали мне, — Ваше выступление пройдет после него. Вы с ним выдвинитесь одновременно и скоро. Прошу вас быть готовым выступить в любую секунду.
— Хорошо, только сигару себе выберу.
Не люблю сигары. Вместо того, чтобы воткнуть в губы белый аккуратный цилиндрик обещанной смерти, ты неловко зажимаешь ими нехилый коричневый пенис скатанного табака, который предполагается лишь периодически совать в рот, тратя на эту мелочь целую руку. А у разумных существ всего две руки! Однако, учитывая, что меня будут сопровождать лучшие из лучших стражей, руки мне вообще ни к чему. Пошикуем.
Мне удалось сделать всего с пяток неумелых затяжек, когда «метрдотель» подобрался, а в огромном зале неожиданно начало прибавляться остроухого народу. Теоретически остроухого, потому что из-под литого металла, разящего магией так, что слезились глаза, не было видно ни сантиметра кожи. На лезвия их глеф вообще смотреть было нельзя.
— Вам пора выступать, Мэрвин Данделион. Наш народ ждёт.
Кивнув этому, в общем-то, удивительно неплохому существу, я встал, поправив свои одежды безумца, а затем, удерживая ножны с мечом в левой руке, а тлеющую сигару в правой, сообщил о готовности. Меня попросили встать в центр зала, вокруг сноровисто выстроилась коробка цельнометаллических эльфов, забурлила защитная магия, укутывая нашу компанию многочисленными слоями, а затем… мы провалились вниз.
То есть, уехали на лифте, предательски замаскированном под обычный пол. Затягиваясь, я услышал сверху последние слова «метрдотеля»:
— Сколько пало и сколько падут… это безумие.
Именно безумие. Демоны Иерихона, совершенно и полностью однозначные существа, несущие совершенно однозначную угрозу, стоят в трех шагах от порталов в миры. Почти неуязвимые, непоколебимые, неподконтрольные с наскоку никому. Огромный беспощадный молот, которым Саркат хотел вбить хоть немного здравомыслия в представителей своей расы. Где оно?
Кажется, в десятке метрах от меня и постепенно удаляется. Да, я про «метрдотеля».
— Не доставайте меч без крайней необходимости! — металлическим голосом попросил меня один из охранников, получая в ответ мой кивок. А смысл его тащить? Тут все, включая последнего полотера, круче меня. Ой, я же отрезал тыкву могущественному эльфу, который родился раньше, чем люди на равнинах Китая начали выращивать рис? Ну, блин, повезло.
Курить сигару мне начало нравиться приблизительно через пять минут. Спустившись на лифте чуть ли не на технический этаж, мы прошли по удивительно узкому коридору гуськом до тайного прохода в один из апокалиптически больших коридоров, где только успели собраться назад в «коробочку», как были атакованы целой волной одинаково одетых эльфов в масках, вооруженных длинными, слегка изогнутыми клинками.
Точнее, вся эта молчаливо возникшая на нашем пути масса начала убиваться о зачарованную сталь моих бодигардов. Эльфы молча бросались в бой, их молча встречали сталью, рассекающей худощавые и гибкие тела как придётся. Кровь, гудение сталкивающихся заклятий, бурлящий эфир, эманации смерти… а в центре я, покуривающий сигару.
Знаете, в чем секрет демократичности многих долгожителей? Мы знаем правду. Эльф, гном, рэтчед, человек, минос… кто угодно — это, в первую очередь, мешок с мясом. Хрупкая оболочка, под которой скрыты совершенно одинаковые на первый взгляд кишки, кости, мозги, прочая требуха. Все равны перед взмахом меча, пулей или ядерной бомбой. Все. Могущественные драконы? Я уверен, что и они тоже. Совершенно неважно, кто ты, когда твоё выпотрошенное тело падает, чтобы никогда не встать.
Сейчас так и происходило. Красивые, вечно молодые, волшебные до самой последней капли своей крови эльфы падали один за другим, неровными уродливыми кусками, пятная пол, честь клана, может быть, даже свою душу. Каждый из них искренне верил, что отдаёт свою жизнь за нечто важное и ценное. Рассекающие их на части гвардейцы искренне верят, что они делают нужное дело. Советник Адамас уже ни во что не верит, он труп, но считает, что всё идёт как надо. Саркат, безжалостный некромант, бывший эльф, верит в свою миссию. Чувствуете иронию? Вера.