Вместо вздоха неслышимый свист сквозь стиснутые зубы.
Меня кто-то подёргал за плечо. Пришлось открыть глаза. Напротив, на корточках сидел эльфийский ребенок, с любопытством разглядывающий меня. Силаказона вокруг частично уже не существовало, а в некотором отдалении я обнаружил как несколько замерших гвардейцев, так и какие-то фигуры в робах с капюшонами. Все они стояли чуть ли не плечом к плечу, не сводя глаз с сидящего около меня ребенка.
Или…?
Или.
— Иллинари, — прохрипел я, вставая на дрожащие ноги.
— Илижопа! — с радостной улыбкой ответило мне существо, тоже поднимаясь, а затем довольно начальственно изрекая тонким детским голоском, — Хватит играться! Этот дебил опаздывает!
Таинственные мутанты народа эльфов, вечные неумирающие дети, навсегда застрявшие в своем возрасте. Бездумные, безответственные, наивные. Ничем, по сути, не отличающиеся от обычных детей, кроме сексуальных нужд, удовлетворяемых направо и налево. Один из таких, выбравшийся каким-то чудом из эльфийских миров, и стал отцом Шпильки. Мне это всегда не давало покоя, потому что эльфы, все эльфы, не чтут ничего и никого больше, не охраняют ничего сильнее, чем этих мелких пришибленных засранцев.
Мелкая ручонка нагло вырвала ошметок сигары из моей окровавленной руки, а затем вцепилась в неё, потащив из этого коридора и от замерших эльфов. Я послушно шел, размышляя, что это, наверное, самый необыкновенный способ подняться на эшафот… во всех Срединных мирах за всю их историю. Средоточие еще такого не знало.
— Я спас тебя, — обозначил факт вечный ребенок, — Расскажи что-нибудь интересное, пока мы идем.
— Драконы любят держать живых эльфов в пасти, некоторое время… — пробормотал я, — А затем проглатывают. Никогда не жуют. Всегда проглатывают целиком. Стараются, чтобы эльф прошел в желудок как можно медленнее, живым и соображающим.
— Ух ты! — тут же восхитился иллинари, — Тут надо раздеться! Быть обязательно голым, иначе ничего не почувствуешь! А еще что-нибудь расскажи?
— Если кошка стоит жопой к тебе, задрав хвост — она тебе доверяет…
— Ух ты!
— У гоблинш большая часть нервных окончаний во влагалище, а не на клиторе, надо сразу засовывать по максимуму…
— УАУ!!!
Никто и ничто не трогало нас. В мире, где могли находиться только эльфы, не было силы, способной поднять руку на иллинари. Даже смешно. Силы, преступающие законы и традиции, готовые рискнуть всем ради совершенно абсурдного желания продвинуть свой род, клан или Дом, сдали назад при виде маленького извращенного засранца, буквально разрывающегося от восторга при обсуждении специфики получения оргазмов у гоблинш.
Никогда мне еще не хотелось так остро сбежать навсегда в Нижний мир. Жаль, что это нереально для вампира.
— Тебе в эту дверь! — махнул мне иллинари, когда мы дошли до этой несчастной двери в конце одного из бесконечных коридоров, — Иди скажи им там всё, что надо, а потом я тебя заберу к нашим! Ненадолго, на год! Ты очень забавный!
— Не пойду я с тобой, — хмыкнул я, — У меня свои дела.
— Пойдешь, — без малейших сомнений качнул головой псевдоребенок, — Я так хочу. На это уже дали согласие. Всё, иди!
Улыбнувшись ему, я подошёл к двери, взявшись за ручку и оказался окутан плотным коконом из магии. Легкий треск, пространство в очередной раз мигает… и я нахожу себя в зале, являющемся точной копией того, с которого началось это моё путешествие. За одним небольшим исключением, точнее — двумя. На диване меня ожидает довольно паршиво выглядящий Советник Адамас, а за его спиной, там, где в «моем» зале стояла странная скульптура, виднеется еще одна дверь.
— Опаздываешь, — выдохнул серый и какой-то совсем неживой на вид эльф.
— Мне стоило бить мечом по задницам охранников? — осведомился я, оглядывая свою забрызганную кровью персону, — И да, что с тобой такое?
— Я выполнил свою задачу, вампир, — ответил мне зомби, — Моё существование подходит к концу. Должен был продержаться, пока ты не выступишь, ради иллюзии, но…
— Вижу.
Магия сползала с меня, а сидящий на диване эльф, уже выглядящий сломанной куклой, дряхлел на глазах. Его кожа, исчерченная черными шрамами, темнела, покрываясь дополнительными пятнами, глаза впадали, нижняя челюсть дрожала. Адамас стремился в ничто со страшной скоростью.
— Ничего, — ответил я ему, — Меня выслушают в любом случае. Ты еще на что-то способен?
— Нет, — коротко хрипнул он мне в ответ.
— Хорошо, — коротко кивнул я, а затем обратился ну… к себе, — Дорогая, пора.
Нечто под моей одеждой, давным-давно льнувшее к плоти, медленно забурлило, щекоча, а затем начало выбираться неторопливой массой наружу, выплескиваясь из штанин под робой.