— Погладь его. Напомни мне, что принадлежит мне.
Он сделал, как я сказал, его рука трудилась над его членом прежде, чем я закончил своё предложение. Он выставил себя напоказ, выражение его лица было почти вызывающим, когда он дрочил для моего удовольствия. Его тело было полностью открыто мне, от его великолепного члена до его глянцевой дырочки, всё ещё открытой после моего обладания.
И это было чертовски символично, потому что Фергус всегда был открыт для меня. С самого начала он набросился на меня, громкий, великодушный и абсолютно не желающий, чтобы его игнорировали. Он был подарком. И я не заслуживал его, но я всё равно взял его.
Как я мог не сделать этого?
Его рука порхала вверх и вниз по члену, его взгляд не отрывался от моего. Даже сейчас он ждал меня, готовый отдать больше себя, если я этого захочу.
Моё сердце наполнилось благодарностью, и мой голос стал хриплым, когда я сказал:
— Кончи для меня, Фергус. Прямо сейчас. Дай мне на это посмотреть.
Он выстрелил сразу, его толчки были прерывистыми, когда он намочил руку, грудь, пресс. Его плечи дрожали, грудь вздымалась, дыхание прерывалось. Когда он наклонился вперёд, я был рядом, чтобы поймать его, мои руки обхватили его потную спину. Мы постояли так мгновение, его голова лежала у меня на плече, а ноги свисали со стойки.
Наконец, он вздохнул, его дыхание коснулось моей шеи.
— Это было горячо.
— С тобой всё в порядке? — его сердце всё ещё билось так быстро.
Он поднял голову, и в его глазах блеснуло веселье — и, возможно, немного раздражения.
— Ты всегда беспокоишься, что я не справлюсь с тобой.
— Я больше, — сказал я хрипло. И я не подготовил его так, как следовало бы. Я так отчаянно хотел проникнуть в него.
Он закатил глаза.
— Ну и что? Меня бросает на землю и избивает большой, сильный мужчина? Прогони эту грёбаную мысль, — он сжал мои бицепсы. — Мне нравятся твои мускулы, Брэм. И твой большой член. Я скажу тебе, если это изменится, да?
— Да, — эхом отозвался я и проиграл битву, чтобы не улыбнуться.
***
— Так получилось, — произнёс Фергус некоторое время спустя, — я действительно пришёл сюда, чтобы поговорить с тобой, — мы приняли душ и теперь сидели перед камином в моей комнате, положив ноги на кожаный пуфик.
Я оторвал взгляд от пламени.
— О чём?
Он выпрямился, на этот раз посерьёзнев.
— Всё дело в слезах. Гонец, которого мы послали, не вернулся. Я беспокоюсь, что вампиры убили его.
Чёрт. Прошло уже больше недели. Если бы люди Людовика убили нашего посланника демонов, мне пришлось бы отвечать перед Разротом. Они были одним из немногих племён, которые могли сойти за людей, и у них не было проблем с посещением земного плана в поисках мести. Даже если бы они не винили меня, они могли бы потребовать удовлетворения от вампиров.
Я выругался.
— Я должен был сам пролить эти чёртовы слёзы. Если из-за этого начнётся межвидовая война, мы можем ожидать визита Найла, — поскольку Кормак большую часть времени не работал, пара короля занималась повседневными делами двора. И в отличие от Кормака, его ум был острым, как гвоздь. А ещё он был наполовину ведьмаком и чертовски страшен, когда злился.
Я знал это лучше, чем большинство.
— У Найла полно забот, — сказал Фергус, его серебристый взгляд был острее, чем он, вероятно, осознавал. — Кроме того, мы только что нашли нашу пару. Ни один из нас не был в том состоянии, чтобы совершить это путешествие.
В его словах был смысл. Расставание с Галиной до того, как мы укрепили нашу связь, было бы пыткой. Найл — и любой другой дракон — понял бы это.
Но всё ещё оставались вопросы без ответов. Главный из них: где были слёзы? Если они не добрались до Кровносты, отец Галины, скорее всего, был бы мёртв.
Фергус нахмурился, очевидно, угадав направление моих мыслей.
— Мы должны сказать ей.
— Да, — проговорил я, но что-то в этой перспективе выбило меня из колеи. Что, если она потребует вернуться домой? Она могла бы счесть своим долгом отдать последние почести — а это означало позволить ей вернуться в это гадючье гнездо на Урале. — Возможно, нам все же стоит подумать об этом.
— О чём тут думать? Это её отец, Брэм.
— Отец, который не заботился о ней.
Он покачал головой.
— Это не имеет значения. Семейные узы, какими бы рваными они ни были, по-прежнему важны. Я не любитель пиявок, но они часть Галины, к лучшему или к худшему. — Он нахмурился ещё сильнее, — мы её пары. Мы не можем начать этот союз со лжи. И утаивать от неё правду было бы ложью или упущением.
Конечно, он был прав. Но это не означало, что мне это должно было нравиться.
— Хорошо, — сказал я.
Его плечи расслабились.
— Так мы скажем ей этой ночью?
— Да. Ночью.
Глава 17
Галина
Это должно было произойти сегодня ночью.
Пока я изучала себя в зеркале, мой желудок трепетал от нервов. Я не могу поверить, что делаю это.
«Это» означает сказать Брэму и Фергусу, что я принимаю брачную связь. Я струсила после тренировки с Брэмом ранее вечером, но теперь я была готова признать то, что знала в течение нескольких дней.
Судьба свела нас вместе. Возможно, это прозвучало драматично — особенно когда я прошептала это в душе, готовясь к своему громкому объявлению, — но нельзя было отрицать, что меня тянуло к мужчинам.
Один за другим они перевернули все мои предвзятые представления о драконах. Они не были порочным видом, который похищал женщин и издевался над ними. Это были очаровательные, забавные мужчины, которые взяли меня поплавать и удивили праздничным тортом. Брэм научил меня драться — или, по крайней мере, пытался. Фергус помог мне обрести зарождающееся чувство уверенности в себе.
И вместе они подарили мне самый изменяющий сознание секс, какой только можно вообразить, заставив меня чувствовать себя почитаемой. Более того, они заставили меня почувствовать себя желанной.
Я никогда не ощущала этого раньше.
Я хотела почувствовать это снова. Это было совсем не похоже на яд. Мне не нужен был наркотик, чтобы заставить меня хотеть Брэма и Фергуса. Это было реально, и это стоило сохранить.
Я в последний раз критически оглядела своё отражение. Я уложила волосы мягкими волнами, которые ниспадали на плечи, и поэкспериментировала с косметикой, которую Фергус оставил в моей ванной. Моё платье, безусловно, было самым откровенным предметом одежды в моём шкафу. Чёрный материал облегал мои бёдра, а вырез был вызывающе низким. Я обошлась без лифчика, и ткань была достаточно тонкой, чтобы показать тень моих сосков. Мои трусики представляли собой не что иное, как два крошечных лоскутка шелка, скреплённых розовыми лентами, которые, если всё пойдет по плану, парни скоро начнут развязывать.
А потом они овладеют мной... вместе.
Мой желудок снова затрепетал, и я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Не было никаких причин для беспокойства. До сих пор они были только нежными. Что бы ни случилось, они позаботятся о том, чтобы мне это понравилось.