В реальной жизни, в городе, откуда я родом, я никогда бы не посмела так бессовестно трогать незнакомого мужчину.
Но в тот момент мне было хорошо от прикосновения к горячему, твердому телу. Безрассудство, да и только. Хотелось спрятаться и убежать, но руки жили своей собственной жизнью. С нарастающим восторгом, я облизала губы. Ох! Трогать этого мужчину оказалось невероятно приятно! Я скользнула по рукам, ощутив выпуклые вены, длинные пальцы. Это было любопытство голодной, молодой женщины, что знала лишь одного, не слишком умелого сверстника, с которым рассталась почти год назад.
На вопросы я не ответила и возраст мужчины не отгадала. Но игра была не в этом, для победы в конкурсе каждому партнёру нужно было не дернуться, не пошевелиться, принимая чужие, незнакомые прикосновения. И мой незнакомец стоял неподвижно. У него получалось… Он разговаривал со мной шепотом, но голос звучал уверенно, слегка хрипло, и теперь, когда он выиграл со счетом один — ноль, наступила его очередь трогать меня. Инстинктивно я сделала шаг назад, но Таня подтолкнула обратно.
Сильные, тяжелые руки легли на мои голые плечи, прошлись по предплечьям, запястьям. Он нащупал мое лицо, пальцем провел по губам, прошелся по волосам, щекам. И вдруг легко провел по груди… Незнакомец не мял ее, сжимая, как сделал бы любовник, но на мне был лишь сарафан на бретелях без лифчика под ним, и от этого легкого прикосновения меня обдало жаром. Я отшатнулась, испугавшись желания, что моментально отозвалось внизу живота, а соски мгновенно скрутились в тугие узелки. Зрители вряд ли могли этого заметить, но мои щеки загорелись, потому что я вдруг застеснялась реакции собственного тела. Итак, он выиграл…, я же отшатнулась.
Проиграв, я все еще чувствовала незнакомые сильные руки. Это было так распутно и порочно, что я стала отодвигаться. Толпа засвистела, я ощутила, что краснею еще сильнее.
Ведущий орал в микрофон, о том, что мой герой может выбрать свою награду: деньги или… поцелуй. Я задохнулась от этих слов, не желая целоваться с незнакомым мне человеком на глазах у всего отеля.
Отрицательно качая головой, я попыталась развернуться, но Таня не дала, и на мое сопротивление никто не обратил внимания, все ждали решения победителя.
— Я вижу ее, она красивая, целуй! — просветил моего незнакомца мужской голос рядом.
И меня вдруг резко прижали к незнакомому сильному телу. Я даже не успела осознать происходящее. Долю секунды я опасалась, что будет неприятно, но его губы оказались настойчивыми и солоноватыми. Он пах морем, и я чувствовала его, как если бы он сам был морем: большой, наверняка красивый, сейчас ласковый, но мог быть и бушующим. Я ощутила его мужскую силу и агрессию. Незнакомец сковал меня объятием, но мне вдруг стало тепло и спокойно, а поцелуй «вслепую» оказался настолько сладким…
Мне неожиданно захотелось узнать все его секреты и тайны. Возможно, это вино и курортный воздух подействовали на меня так крышесносно, но потрясающий вкус губ незнакомца подкосил мои колени. Я сошла с ума, скатившись по лестнице собственной морали. Ничего подобного от прикосновения мужских губ я никогда не чувствовала. Музыка взорвалась заводными ритмами, люди свистели. Он отпустил меня. Ведущий стал что-то кричать, заглушая мое бешеное сердцебиение. А я попыталась сорвать повязку, что закрывала мне глаза. Но волосы запутались в узле платка, и когда ткань, наконец-то, скользнула с моего лица, музыка резко оборвалась и потух свет.
Я успела увидеть только высокую удаляющуюся фигуру, спускающуюся со сцены с противоположной от меня стороны. Судьба — злодейка, а может условия конкурса были против того, чтобы я узнала, кто конкретно меня поцеловал.
Электричество отключилось как-то очень вовремя… Я лишь поняла, что мой герой был высоким, широкоплечим и, кажется, темноволосым… Я пыталась что-то рассмотреть, но было слишком темно.
Глава 1
Из принтера медленно выполз мой эскиз. Глядя на распечатки своих разработок, я вздохнула, с грустью усаживаясь на рабочее место. Я работала здесь уже четыре месяца, но кроме прилежного вычерчивания чужих планов и добросовестных замеров при выезде на объект похвастаться мне было нечем.