— Но я все-таки приехал, — заметил он.
— Тир, ты не изменился. — Бритт смеялась, но ее глаза были грустными, потому что они оба знали, что это ложь. Тир стал совсем другим человеком. — Ты побыл один в моем офисе, и это должно было пойти тебе на пользу.
— Спасибо, Бритт.
После отъезда из пустыни Тир общался только с продавцами магазина, в котором купил себе гражданскую одежду. После молчаливой пустыни даже уличный шум казался ему оглушающим. Бритт отлично понимала, что он чувствует. Он всмотрелся в глаза своей замечательной сестры. Даже если бы Бритт не была его сестрой, он возвел бы ее на самый высокий пьедестал.
Она бодро произнесла:
— Я хочу немного поговорить с тобой, а потом мы пойдем.
Он нахмурился:
— Похоже, предстоит серьезный разговор.
— Мне надо очень многое сказать тебе, Тир. Ты долго отсутствовал. У Лейлы родились близнецы…
— Это я знаю, ты уже говорила мне о них.
— Сейчас они почти школьного возраста, а ты по-прежнему их не видел.
Он с сожалением опустил голову.
— И Лейла снова беременна, — сказала Бритт.
— Что? Раффа не тратит время даром.
— Эти двое обожают друг друга. Лейла говорит, что они хотят родить десятерых. — Помолчав, она спросила: — Ты не скажешь, где ты был, Тир?
— Ты знаешь то, что тебе положено знать. — Он пожал плечами. Работа была важна для него. Но он не желал говорить о службе даже с Бритт.
Бритт покачала головой:
— Ну, я сдаюсь. Лейла стала такой…
— Она огромная? — предположил он и быстро уклонился от шутливого удара Бритт. — Что еще мне необходимо знать?
— Жасс приехала.
Его словно ударило током.
— Жасс. Я давным-давно с ней не виделся. — Упоминание младшей сестры Шарифа вернуло его во времена беззаботных школьных каникул, когда он ездил верхом и плавал до тех пор, пока у него не начинало болеть все тело. Однако он услышал подтекст в словах Бритт. — Что? — Он пожал плечами. — Что происходит с Жасс? — Он был уверен, что Шариф сказал бы ему, если бы случилось что-то серьезное с принцессой Жасминой из Кареши. — С Жасс все в порядке, да?
— Конечно, с ней все в порядке.
— Но? — Его сердце замерло, когда он подумал, что Жасс что-то угрожает. Они познакомились, когда Шариф впервые пригласил Тира на школьные каникулы в Кареши, где Жасс немилосердно дразнила его за незнание пустыни. Тир отмахивался от младшей сестры друга, но неожиданно для себя понял, что всегда рад ее видеть. В конце концов они подружились.
— Ничего серьезного, Тир, — настаивала Бритт. — Я бы сказала тебе, если бы что-то случилось. Она придет на сегодняшнюю вечеринку.
— Отлично. — Ему будет приятно с ней встретиться, хотя сестра Шарифа может просто не обратить на него внимание.
— Она изменилась, Тир, — тихо сказала Бритт.
Он поднял голову.
— Как и все мы, Жасс выросла.
Тир не понимал, что его сестра пытается ему сказать. Он пожал плечами, представляя себе Жасс с косичками и брекетами на зубах. Да, она могла сильно измениться. Как и он сам.
— Что случилось, Тир?
Он криво усмехнулся:
— Ничего. Абсолютно ничего не случилось.
— Мы все изменились, — произнесла Бритт, словно читая его мысли. — Но по крайней мере, теперь ты улыбаешься. Ты думаешь о Жасс?
Хмыкнув, он отмахнулся от вопроса Бритт, хотя думал о Жасс, которая много лет назад воспринимала его как парня с холодного севера с забавным именем. Шариф, Жасс и Тир были странной командой. Жасс была самым решительным ее членом и могла сколько угодно ездить верхом. И она знала пустыню как свои пять пальцев.
— Не волнуйся, Бритт. Я справлюсь с Жасс, — уверенно сказал Тир.
— Только не дразни ее.
— Не дразнить Жасс? — Он нахмурился. У Жасс всегда было хорошее чувство юмора.
— Она согласилась прийти сегодня потому, что это большой семейный праздник. Мы с Шарифом ее сопровождаем.
Тир нахмурился:
— Зачем такие формальности?
— Как я уже сказала, Тир, Жасс выросла. Незамужние сестры правящего шейха Кареши ограничены в свободе передвижения.
— Шариф ее притесняет?
— Не говори ерунды. Ты знаешь, что Шариф — убежденный сторонник прогресса. Это было решение Жасс, и мы должны уважать ее убеждения. Жасс помогает Шарифу.
— Она жертвует собой? — Он возмутился. — Прячется от мира?
— Не совсем. Но Жасс стала весьма консервативным человеком. Поэтому, ради ее блага, Тир, не дразни ее, ладно?
— А что, по-твоему, я сделаю? Мы были друзьями много лет назад, Бритт. Я вряд ли брошусь с ней обниматься.
— Ограничься вежливым приветствием, хорошо?