— Она звучит ужасно, — сказала Гера.
— Да, но книга не передает картинку полностью, — ответила Аннабет.
Перси не смог заставить себя посмотреть ей в глаза и опустил взгляд. На ее коленях лежал древний щит — весь в выемках от выдержанных ударов круг из дерева и бронзы, на котором было изображение самой Ахлис, держащей щит, изображающий ту же картину, и так до бесконечности.
— Что она делает с щитом моего сына? — спросил Зевс.
— Какой сын? — невинно спросил Аид, заставляя Геру посмотреть на Зевса.
— Этот щит, — прошептала Аннабет. — Это его щит! Но я думала, это просто легенда.
— О, нет! — взвыла старуха. — Это щит Геркулеса. Он изобразил меня на нем, чтобы его враги в последние секунды своей жизни видели меня — богиню страданий. — Она так сильно закашляла, что у Перси защемило в груди. — Если бы только Геркулес знал, что такое истинные страдания! Ведь совсем не похоже!
— Я извиняюсь, но зачем вам нужна Богиня страданий? — спросила Хейзел.
— Ну, это не то, что мы могли контролировать, какая Богиня она была, кроме того она появилась гораздо раньше нас всех, так как она дочь Первородной Богини Ночи, — сказала Афина.
Перси сглотнул. Когда он с друзьями встретился с Геркулесом на Гибралтаре, вышло не очень хорошо. Их знакомство сопровождала тонна криков, смертельных угроз и крайне быстрые ананасы.
— Что этот щит делает здесь? — спросил Перси.
— Да, я тоже хотел бы знать, — сказал Зевс.
— Я скажу вам, если вы дадите мне читать, — ответил Перси.
Богиня уставилась на него своими блестящими от слез замутненными глазами. С ее щек капала кровь, пятнышками расплываясь на разорванных одеждах.
— Он ему больше не нужен, разве нет? Он оказался здесь, когда смертное тело Геркулеса сгорело. В качестве напоминания, как я полагаю, что бывают моменты, когда никакой щит не спасает. В конце страдания поглотят каждого из вас. Даже Геркулеса.
— Да, это то что мне нужно, напоминание о всех предстоящих страданиях в нашей жизни, — сказала Пайпер.
Перси придвинулся к Аннабет. Он пытался вспомнить, зачем они вообще сюда пришли, но при столь сильной концентрации отчаяния в воздухе думать было тяжело. Послушав Ахлис, он уже не удивлялся, почему она разодрала себе когтями щеки. Богиня прямо-таки излучала чистую муку.
— Боб, — сказал Перси, — нам не стоило сюда приходить.
— Знаешь, это первая умная вещь, которую ты сказал за весь день, — сказала Кларисса.
Откуда-то из-под костюма Боба котенок-скелет согласно мяукнул.
Титан вздрогнул и поморщился: Малыш Боб щекотал когтями его подмышку.
— Ахлис управляет Смертельным Туманом, — возразил он. — Она сможет спрятать вас.
— Спрятать их? — Ахлис издала странный булькающий звук. Не ясно, то ли это был смех, то ли предсмертный хрип. — С чего бы мне это делать?
— Им необходимо добраться до Врат смерти, — ответил Боб. — Чтобы вернуться в мир смертных.
— Невозможно! — отрезала Ахлис. — Монстры Тартара найдут вас. И убьют.
Аннабет прокрутила в руке рукоять своего меча из кости дракена, при этом Перси не смог не отметить, что находит ее нынешний образ «принцессы варваров» весьма устрашающим и полным страсти.
К тому времени, когда Перси закончил предложение, Афина уже глядела на него.
— Это действительно было вовремя? — спросила Аннабет.
— Наверное нет, Я извиняюсь, но это немного отвлекало, — застенчиво сказал Перси.
— Значит, твой Смертельный Туман бесполезен, — сказала она.
— Это была не лучшая идея, злить буквально Богиню страданий, — сказал Аполлон.
Богиня оскалила обломки желтых зубов.
— Бесполезен? Ты кто такая?
— Дочь Афины, — проговорила Аннабет смело, хотя Перси и не понимал, как ей это удается в подобных обстоятельствах. — И замечу, что я прошла пол-Тартара не для того, чтобы какая-то мелкая богиня начала ныть про невозможность!
Песок у их ног задрожал. Вокруг со звуком предсмертного вопля заклубился туман.
— Мелкая богиня? — Ахлис впилась ногтями в щит Геркулеса, продавливая металл. — Я уже была стара, когда титаны только появились на свет, ты, нахальная невежа! Я уже была стара, когда Гея пробудилась в первый раз! Страдания вечны! Само существование и есть страдания! Я была рождена от старейших — от Хаоса и Ночи! Я…
— Воу, она действительно резкая, не так ли? — сказал Лео.
— Да-да, — не дослушала Аннабет. — Грусть и страдания, бла-бла-бла. Но тем не менее сил на то, чтобы спрятать двух полубогов, у тебя нет. Что я и имела в виду: ноль без палочки.
Перси кашлянул.
— Э-э, Аннабет…
Она бросила на него предупреждающий взгляд: «Подыграй мне!» Он понял, в каком ужасе она пребывала, но выбора не имелось. Это был единственный их способ подтолкнуть эту богиню к действиям.
— Ты делаешь то же самое, что делала с Дамасеном, это имеет больше смысла, чем твои суицидальные наклонности, — понял Аполлон.
— В смысле… Аннабет права! — сориентировался Перси. — Боб привел нас сюда только потому, что был уверен, что ты сможешь помочь. Но, видимо, ты слишком занята рассматриванием щита и рыданиями. Что ж, не буду тебя корить. Портрет однозначно удался.
Ахлис взвыла и злобно уставилась на титана.
— Зачем ты привел ко мне этих мелких наглецов?
Боб издал что-то между ворчанием и хныканьем.
— Я думал… Думал…
— Смертельный Туман существует не для того, чтобы помогать! — закричала Ахлис. — Он скрывает смертных в покровах страданий, пока их души спускаются в Царство Мертвых! Это дыхание самого Тартара, самой смерти, самого отчаяния!
— Круто! — сказал Перси. — Можно нам две порции навынос?
Ахлис зашипела.
— Можешь заказать что-нибудь более практичное. Я ведь еще и богиня ядов. Я могу одарить вас смертью — тысячами способов умереть куда менее болезненно, чем если вы отправитесь в сердце бездны.
— Эмм, она сказала яды? Как-то, что убивает тебя? Сколько способов? — спросил Фрэнк.
Вокруг богини прямо в песке расцвели бутоны — темно-пурпурные, оранжевые и красные с ароматом таким сладким, что от него начинало мутить. У Перси закружилась голова.
— Паслен, — предложила Ахлис. — Болиголов. Белладонна, белена или стрихнин. Я могу лишить вас внутренних органов, вскипятить вашу кровь.
— Очень мило с твоей стороны, — ответил Перси, — но в этом путешествии с меня уже достаточно яда. А теперь, ты можешь спрятать нас своим Смертельным Туманом или нет?
— Да, было бы здорово, — поддержала Аннабет.
Богиня настороженно прищурилась.
— Здорово?
— А то! — кивнула Аннабет. — Если у нас ничего не получится, подумай только, как это будет здорово для тебя, вволю позлорадствуешь над нашей мучительной смертью. Сможешь вечность твердить нам: «Я же вам говорила!»
— А если у нас получится, — добавил Перси, — представь только, сколько страданий ты принесешь здешним монстрам. Мы ведь собираемся запечатать Врата смерти. Это сто процентов вызовет море воплей и стонов.
Ахлис обдумала их слова.
— Мне нравятся мучения. И вопли тоже ничего.
— Значит, по рукам? — спросил Перси. — Давай, делай нас невидимыми.
Ахлис с трудом поднялась на ноги. Щит Геркулеса покатился и, покачнувшись, упал на ядовитые цветы.
— Это не так просто, — сказала богиня. — Смертельный Туман появляется, лишь когда ты оказываешься на самом краю гибели. Только тогда ваши глаза закрывает пелена, и мир блекнет.
— Это звучит так, как будто она хочет вашей смерти, — сказал Гроувер.
У Перси резко пересохло во рту.
— Ясно. Но… мы же будем скрыты от монстров?
— О да, — ответила Ахлис. — Если вы выживете в процессе, то сможете незамеченными пройти прямо под носом войск Тартара. Разумеется, надежды на то нет, но если вы все же решитесь — прошу. Я покажу вам путь.
— Путь куда, можно уточнить? — спросила Аннабет.