Таким образом, мозг музыканта отличается от мозга обывателя, прежде всего, спецификой обработки звуковых сигналов. «Профессиональные занятия музыкой вызывают в мозге структурные изменения», — говорит Эккарт Альтенмюллер. Он имеет в виду три процесса: во-первых, возникновение связей между моторными и слуховыми центрами мозга, во-вторых, способность к анализу музыки и, в-третьих, улучшение ее восприятия, особенно в диапазоне звучания своего инструмента.
Если мозг при музицировании столь пластично изменяется, не отражается ли это также на других когнитивных способностях — например, к изучению языков или математике? Короче говоря, дают ли занятия музыкой побочный эффект?
На этот вопрос не так-то легко ответить — прежде всего, из-за отсутствия объекта исследований. Музыкальные занятия продолжаются годами, и вряд ли удастся получить объективные результаты, просто отобрав в одну группу несколько учеников музыкальных школ и составив другую из тех, кто музыкой не занимается. Дело в том, что музыке обучают детей родители образованные и с более высоким уровнем доходов. Для получения же корректных результатов опыта желательно вычленить один фактор, а влияние остальных исключить.
Гленн Шелленберг, много времени уделивший проблеме «эффекта Моцарта», провел многочисленные исследования по этой тематике. В первом эксперименте он отобрал группу из 144 шестилетних детей, которые прошли IQ-тест перед поступлением в школу и затем, повторно-через год. Детей поделили на четыре группы: первые брали уроки фортепиано, вторые — пения, третьи посещали драмкружок, четвертые — только общеобразовательную школу. По прошествии года коэффициент IQ вырос во всех группах — это вполне предсказуемый результат школьных занятий. Однако у детей, занимавшихся музыкой, коэффициент интеллекта увеличился значительнее, чем в двух других группах.
Если так складывалась ситуация после одного года музыкальных занятий, как обстояло бы дело после нескольких лет? Во втором опыте IQ-тест проделали 150 студентов-первокурсников, и Шелленберг сравнил их показатели с тем, как долго они занимались в детстве музыкой. При этом испытуемых старались отобрать так, чтобы другие параметры, скажем, доходы их семьи или уровень образования родителей у всех был примерно одинаков. И снова выявилась взаимосвязь между уровнем интеллекта и занятиями музыкой, хотя расхождение двух групп было не столь значительным, как у первоклассников.
Шелленберг очень осторожен в оценке своих результатов. Поскольку школьные уроки повышают IQ у всех, его более высокие показатели у музицирующих детей объясняются тем, что они посещают еще одну дополнительную школу, в отличие от тех, кто в свое свободное время занимаются, к примеру, спортом. Но могут объясняться и изменениями в мозге, обусловленными занятиями музыкой. А музыкальные занятия как способ повышения показателей интеллекта требуют больших затрат времени и, к тому же, дороги. Что называется, «овчинка не стоит выделки».
Эккарт Альтенмюллер тоже не расценивает результаты своих экспериментов как впечатляющие. Правда, он исследовал IQ вообще, а музицирование влияет на личность и в плане социального поведения. «Трудно измерить личностный и межличностный интеллект, — пишет Альтенмюллер, — у таких трудно контролируемых, высокодинамичных и подверженных влиянию многочисленных внешних факторов биологических систем, как дети. Для этого следует определить такие параметры, как творческий потенциал, уверенность в своих силах, постановка долговременных целей, эстетическое восприятие, эмоциональное тепло.
Кроме того, хотя каждый музыкант убежден, что занятия музыкой положительно влияют на эмоциональное развитие, и здесь могут возникнуть вопросы. «Увы, реальность нередко опровергает известную немецкую поговорку “Где поют, спокойно пребывай, нет у злодеев песен, знай![32]”, — подчеркивает психолог из Вены Оливер Виточ. — Образ сентиментального нацистского палача, который самозабвенно слушает Бетховена и Вагнера, стал уже расхожим клише». Музыке еще не удавалось злого человека сделать добрым.
Поздняя любовь
Я уже неоднократно описывал музыкальность обычного человека, нашу почти наркотическую зависимость от музыки и ее позитивное воздействие, доказывая, что надо как можно раньше демонстрировать детям, какую радость она доставляет. Но как быть, если детство и юность позади? Не упущен ли шанс освоить игру на инструменте или хотя бы научиться петь?
32
Перевод немецкой поговорки приведен по Большому толково-фразеологическому словарю Михельсона.