В субботу Бобби ощутил, что уже не в силах более переносить атмосферу родного дома. Он попросил миссис Робертс, на пару с мужем властвовавшую в хозяйстве викария, дать ему пакет сэндвичей и, дополнив угощение бутылкой пива, купленной в городе, отправился на личный пикник.
Последние несколько дней ему самым жутким образом не хватало Фрэнки.
Старики уже вообще дошли до предела… занудствуют по всякому поводу.
Растянувшись на поросшем папоротником берегу, Бобби погрузился в спор с самим собой относительно того, как лучше поступить: сперва съесть ланч, а потом поспать, или же сперва поспать, а потом перекусить.
И пока он размышлял таким образом, дело уладилось само собой: он уснул, даже не заметив этого.
Когда проснулся, на часах было уже полчетвертого! Бобби ухмыльнулся, подумав о том, с каким неодобрением его отец отнесется к подобному времяпрепровождению. Добрая прогулка на вольном воздухе – миль так двенадцать – вот что подобает здоровому молодому человеку. Далее с неизбежностью следовала сакраментальная фраза: «Ну, теперь я, наверное, заслужил свой ланч».
«Дурость несусветная, – думал Бобби. – Как можно заслужить ланч долгой пешеходной прогулкой, тем более что ты не хочешь никуда идти? Какой в ней смысл? Если она приятна тебе, значит, ты всего лишь ублажаешь себя, а если неприятна, значит, ты просто глуп, осуществляя ее».
После чего мысль его обратилась к незаслуженному ланчу, и Бобби со вкусом употребил его, удовлетворенно вздохнул и откупорил бутылку пива, которое показалось ему непривычно горьким, но тем не менее освежало.
Наконец он снова откинулся на спину, забросив пустую бутылку в куст вереска.
Он чувствовал себя богом на этом месте. Весь мир был у его ног. Фраза, конечно, но какая фраза! Он способен сделать что угодно, стоит лишь захотеть! Планы, полные великолепия и отважной инициативы, один за другим вспыхивали в его голове.
Потом ему снова захотелось спать. Летаргия овладевала им.
И он уснул.
Тяжелым, мертвенным сном.
Глава 7
Спасение от смерти
Фрэнки остановила свой большой зеленый «Бентли» возле бордюра, окаймлявшего тротуар перед старомодным домом, над дверями которого было написано «Сент-Асаф».
Выпрыгнув наружу, Фрэнки повернулась, взяла с сиденья большой букет лилий. И после этого позвонила. Дверь открыла женщина в одежде медсестры.
– Могу ли я повидать мистера Джонса? – осведомилась Фрэнки.
Взгляд медсестры с несомненным интересом мигом впитал «Бентли», лилии и Фрэнки.
– Какое имя назвать?
– Леди Фрэнсис Дервент.
Медсестра была в восторге, и пациент мгновенно вырос в ее глазах.
Она провела Фрэнки наверх, в приемную на втором этаже.
– А у вас гостья, мистер Джонс. И как вы думаете, кто? Такой приятный сюрприз для вас. – Все это было произнесено в мажорной, обычной для больниц манере.
– Вот те на! – весьма удивился Бобби. – Неужели это Фрэнки!
– Привет, Бобби, я принесла тебе положенные по ситуации цветы. Правда, в несколько кладбищенском духе, но особого выбора не было.
– Ах, леди Фрэнсис, – произнесла медсестра, – я поставлю их в воду.
Она покинула комнату.
Фрэнки опустилась в очевидно предназначенное для посетителя кресло.
– Итак, Бобби, – объявила она. – Что это вообще такое?
– Спрашиваешь! – отозвался Бобби. – Я тут прямо событие. Восемь гран[5] морфия, никак не меньше. Обо мне намереваются написать в «Ланцете» и «БМЖ».
– Что это такое «БМЖ»? – перебила его Фрэнки.
– «Британский медицинский журнал».
– Ладно. Давай. Осыпь меня сокращениями.
– А знаешь ли ты, моя девочка, что смертельной дозой являются полграна? Я должен был умереть шестнадцать раз. Говорят, что выживали получившие и шестнадцать, но и восемь тоже превосходный результат, как по-твоему? Я – здешний герой. У них еще не было подобного случая.
– Как им повезло.
– А то нет? Есть теперь о чем рассказать другим пациентам.
Медсестра вернулась с лилиями в двух вазах.
– Разве я ошибаюсь, сестра? – потребовал ответа Бобби. – У вас никогда не было такого случая, как мой?
– O! Вас здесь вообще не должно было быть, – сказала сестра. – Вам назначено было место на кладбище. Но, говорят, молодыми умирают только хорошие люди.
Хихикнув собственной шутке, она вышла.
– Ну? – провозгласил Бобби. – Вот увидишь, я прославлюсь по всей Англии.
Он не умолкал. Все признаки комплекса неполноценности, проявленные во время последнего разговора с Фрэнки, испарились, не оставив следа. И с жестким и эгоистическим удовольствием Бобби изложил в подробностях историю своего выздоровления.