Жрецы, судя по всему, на творящийся в дальнем углу своих владений беспорядок внимания не обращали и наведывались редко. Землю храма от участков толстосумов отделяла символическая ограда, зиявшая широкими дырами и служившая надежным средством побега для тех из служек, кто устал от строгостей избранного святого пути и желал насладиться прелестями порока. Иными словами, именно этим путем молодые служители Аку уходили в "самоволку". Таких подробностей Черныш не знал, он вообще нашел проход случайно, но удобство выбранного места оценил.
Внутри ограды пахло чем-то неприятным, запах заставил кота расчихаться и недовольно облизать языком сморщившуюся мордочку. Гадость, ничего не скажешь. Идея навестить храм жизнелюбивой богини мгновенно потеряла львиную долю привлекательности, и следующие несколько десятков шагов Черныш сделал исключительно из упрямства и нежелания даром тратить время. Раз уж пришел, надо осмотреться, верно? Глупо уходить из-за одной только вони, пусть и жуткой.
Его особый интерес возбуждали архив и обиталище местных иерархов. В библиотеке кот надеялся найти хоть что-нибудь о существовании других миров или переносе душ из тела в тело. Конечно, он не надеялся сходу наткнуться на нужный свиток. Он даже не был уверен, что литературу здесь расставляют по тематике, если вообще не хранят, сваленной в кипы. И, самое главное, читать Черныш не умеет… Однако у него есть еще четыре дня на осмотр, и существует же такая вещь, как удача? Что касается комнат верховных жрецов — туда его влекли привычка подслушивать чужие разговоры и возможность поживиться чем-нибудь ценным. Магическим, естественно. В его положении мелкое воровство не грабеж, а способ самосовершенствования.
Радужные мечты, в которых под лапы кота падали книжка с описанием его нынешнего состояния и дневник соотечественника, попавшего в этот мир столетием раньше, прервало раздавшееся над ухом рычание. Черныш непроизвольно отскочил, выгибая спину горбом, хвост его взметнулся вверх предупреждающим знаком.
— Уйди, блохастый!
Собака зарычала еще громче, ее морда выражала сложную гамму подозрительности, враждебности и восторга, обуревающего гавкающих друзей человека при встрече с представителями вкусного кошачьего племени.
— Уйди!!! — во всю мочь рявкнул Черныш.
Верное оружие дало сбой. Впервые зверь не испугался исходящего от кота людского голоса. Пес, вроде бы, поначалу слегка отшатнулся, но у же в следующее мгновение его глаза хищно блеснули и он рванулся на маленький комочек меха. Черныш увернулся чудом. Огромные белоснежные клыки лязгнули возле его хвоста, здоровенная туша пронеслась в каких-то миллиметрах от взвившегося в воздух гибкого тельца. Кот прыгнул еще раз, и еще, всякий раз опережая рычащего преследователя в последний момент. "Ненавижу собак! Ненавижу!". Только бы успеть. Его целью была поленница, точнее говоря, свалка древесных отходов, в которых он мог бы затеряться.
Наконец, на долю секунды опередив разъяренную собаку, Черныш юркнул в узкую щелочку между двумя толстыми комлями. Перевести дух, однако, ему не дали. Внезапно в норе стало темно, неустойчивая деревянная конструкция протестующее заскрипела под настойчивым, полным энтузиазма напором. Песья морда, состоявшая на первый взгляд из одних клыков, плотно закупорила выходное отверстие, горячее дыхание вздыбило шерсть вдоль спины. Кот разъяренно зашипел. Мало того, что эта сволочь загнала его в какую-то дыру, так еще и не отстает!
Спустя минуту Черныш вынужден был признать, что в ситуацию попал патовую. Вылезти наружу он не мог, но и собака, получившая по морде сразу двумя когтистыми лапами, уходить не собиралась. Похоже, поимка наглого кота стала для нее делом принципа.
— Хорошая собачка, — попробовал Черныш сменить кнут на пряник. — Иди отсюда, иди.
Раздавшийся в ответ звук напомнил о работе бульдозера, визге бензопилы и танковом параде на Красной площади разом. Прежде несчастный страдалец считал, что живой организм ничего подобного издавать не в состоянии. Выходит, ошибался.
— Раньше я вас просто не любил, а теперь сдерживаться не буду.
Громкий лай, заставляющий прижать уши.
— Ладно. Мы еще посмотрим, кто кого.
Узкий лаз уходил куда-то вглубь кучи дров, постепенно перерастая в проход сначала через мусорную кучу, потом внутри глинобитного забора. Пользовались им, судя по запахам, в основном крысы, поэтому в некоторых местах передвигаться проходилось ползком. К тому времени, как Черныш выбрался на свет божий метрах в сорока от продолжавшей бдение тупой псины, его шерсть испачкалась в жидкостях разного происхождения, цвета, липкости и запахов, свалялась в комки, на усы налипла всякая дрянь, вдобавок кончик хвоста застрял между двумя досками и, голенький, теперь напоминал крысиный. Понятное дело, настроение у кота было поганое, грозящее неприятностями всему собачьему роду.
"Убью первого, от кого услышу слово "толерантность".
— Они такие напыщенные! Бороды носят лопатой, завитые, да еще и маслом смазанные, на пальцах перстей с десяток, впереди обязательно идет слуга с палкой и всех отгоняет, — захлебываясь от волнения, делилась впечатлениями Сантэл. — А тирренцы носят голубые шапочки из крашеного меха на голове и никогда их не снимают, даже перед королем. Говорят, им даровано особое право за старые заслуги!
— Еще бы, — пробормотал Черныш. — У кого деньги, у того и права.
— Женщины сатров совершенно бесстыжие, нижних юбок не носят, а те, что есть, почти коленки показывают, — продолжала переживать девушка. — И волосы стригут коротко, как мужчины. Такие распутницы!
— У каждого народа свой обычай.
— Мне кажется, они смеются у меня за спиной, — грустно пожаловалась Сантэл. — Я чувствую себя полной дурой, когда вижу, сколько здесь всего…
Развалившийся на диванчике кот потянулся всем телом.
— Не смеются — так, улыбаются. Каждый год в Аку приезжают тысячи провинциалов, причем многие — в первый раз. Местные привыкли. Не переживай и веди себя естественно, тогда на тебя никто не станет обращать внимания. Еще не бойся задавать вопросов. И главное, помни: люди везде одинаковые.
— Скажешь тоже, — поежилась подопечная. — Я сегодня мибарца видела. Черный, как головешка, морда замотана, прямо на коже демонские знаки намалеваны. — И твердо закончила. — У нас таких нет!
— У нас и не такие есть, ты просто не встречала, — утешил ее мудрый наставник. — Я о другом говорю. Если сравнить твоего дикаря, неизвестно каким ветром занесенного в королевство, и покойного лейтенанта Корника, то неизвестно, кто хуже и опаснее. А татуировки… это внешнее.
Сантэл поежилась. Авторитет Черныша в ее глазах был очень велик, но сразу поверить ему в данном вопросе девушка не могла. Посланец Нижнего мира высказывал слишком радикальные мысли. Нет, для него, делящего живых на смертных и бессмертных, между людьми разницы нет. Но сама-то Сантэл человек!
— Ладно, не задумывайся, — весело фыркнул кот. — Сама потом поймешь. Лучше скажи, ты возле Гильдии магов проходила?
— Да, она стоит на площади Звезд, напротив ратуши. Красивое здание, целых шесть этажей! — выпалила девушка с круглыми от восхищения глазами.
"А уж как защищено!" — мысленно продолжил Черныш. Сияние колдовских цепей, густой сетью опутывающих пристанище местных магов, виднелось издалека. Пытаться пробраться внутрь незамеченным мог бы разве что самоубийца, а вселенец себя к таковым не относил. Поэтому следующим местом посещения он избрал городскую тюрьму, точнее говоря, предназначенный для содержания магов корпус. Его интерес к зданию Гильдии носил чисто теоретический характер.