А теперь представьте, что Сталин уходит с поста секретаря ЦК. Вы, секретарь ЦК, привозите в область нужного человека на должность секретаря обкома и говорите, что «товарища Иванова рекомендует ЦК».
А кто такой этот ЦК? 10 секретарей, каких-то хрущевых-маленковых? А вот директор комбината, которого лично знает и ценит наш вождь, Председатель Совета Министров товарищ Сталин, считает, что Иванова нам и даром не надо, а лучше избрать товарища Сидорова. И за кого проголосуют коммунисты? За привезенного Иванова или за местного Сидорова, которого они знают как умного, честного и принципиального человека?
А раз нельзя пристроить на должность секретарей обкома нужных людей, то как обеспечить, чтобы секретари обкома прислали на съезд нужных делегатов? И как обеспечить собственное попадание в члены ЦК? (Из которых формируется Президиум и избираются секретари.)
Уход Сталина из ЦК (уход вождя СССР из органов управления партией) был страшной угрозой для партноменклатуры, ибо восстанавливал в партии демократический централизм — внутрипартийную демократию. А при этой демократии люди, способные быть только погонялами и надсмотрщиками, в руководящих органах партии становятся ненужными. И пришлось бы Хрущеву вспоминать навыки слесаря, а Маленкову вновь восстанавливаться в МВТУ им. Баумана, чтобы наконец получить диплом инженера.
Всю эту партноменклатуру тень Сталина защищала от беспощадной критики рядовых коммунистов, а такими коммунистами были и министры, и директора, и выдающиеся ученые — люди, по своему интеллекту превосходящие номенклатуру. Не станет в ЦК Сталина, не будет возможности укрыться в его тени, и критика коммунистов испепелит всех мерзавцев в партии.
Но, как я полагаю, Сталин не мог бросить партию резко, этим бы он вызвал подозрение народа к ней — почему ушел вождь? Надо было подготовить всех к этой мысли, к тому, что Сталин рано или поздно покинет пост секретаря ЦК и будет только главой страны. На Пленуме ЦК 1 6 октября 1952 года он даже успокаивал членов ЦК (125 человек) тем, что согласен оставаться членом Президиума, но посмотрите, какая, по воспоминаниям Константина Симонова, была реакция, когда Сталин попросил поставить на голосование вопрос об освобождении его от должности секретаря ЦК по старости:
«…на лице Маленкова я увидел ужасное выражение — не то чтоб испуга, нет, не испуга, а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих других, осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже из-за спины Сталина слова: «Нет, просим остаться!» или что-то в этом духе, зал загудел словами: «Нет! Нет! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!»
И Сталин не стал настаивать на своей просьбе. Это была роковая ошибка: если бы он настоял и ушел тут же, то, возможно, еще пожил бы. А так он раскрыл номенклатуре свои планы и дал ей время для действий. Но об этом позже.
Если бы Сталин не был убит
Подытожим уже рассмотренное.
Сталин Конституцией 1936 года передал власть в СССР всему советскому народу, но он не лишил власти и аппарат ВКП(б) — не изменил управляющие структуры партии. Поскольку в преддверии войны Сталина в мае 1941 года назначают главой Советского правительства, то по этой причине конфликт, который обязан был бы со временем возникнуть между ВКП(б) и Советской властью, не возник.
Начиная с лета 1941 года Сталин фактически устраняет партноменклатуру от решения государственных вопросов тем, что прекращает рассмотрение этих вопросов в Политбюро — в органе, который партия создала для управления государством. Уже в 1945 году Политбюро рассматривало практически только вопросы награждения и новых назначений.
Победа во Второй мировой войне сделала коммунистов персоной грата, быть коммунистом стало безопасно, в ВКП(б) с утроенной силой полезли мерзавцы, обыватель в партии обезумел от появившихся в связи с победой возможностей пограбить. И в партийной, и в государственной номенклатуре негодяи обезумели от алчности, примером тому могут служить дела об эшелоне мебели, которую маршал Жуков фактически украл для себя в Германии, о нескольких километрах тканей и центнерах серебряной посуды, которые он со своим комиссаром Телегиным вывезли из Германии. А ведь они не собирались стать швеями-модистками или открывать рестораны. И министр авиапромышленности Шахурин хапнул в Германии семь легковых автомобилей, притом что его круглосуточно обслуживала министерская машина. Он что, таксопарк собирался открыть? Ведь машины устаревают и морально, и физически… И не надо считать, что они грабили немцев, они грабили свой, советский народ.