Один из них, Олег, проходил практику в Смоленске, и ответил так:
— Там, куда меня направили, нет приходского дома. Я все лето жил на кладбище.
— Как это, на кладбище?
— Да, потому что настоятелю негде жить и он устроился в просторном, пустом и закрытом склепе.
Кстати, настоятель жил там еще четыре года после описываемых событий! Многие другие практиканты остались летом без мессы — настоятели приходов, воспользовавшись приездом семинаристов, отправились в отпуск.
Начинается второй год семинарии. Семинаристов становится больше, если бы я захотел рассказать историю призвания каждого из них, то мне пришлось бы написать длинную-предлинную главу. Призвание — сверхъестественный дар Господа. Вообще, в России в семьях не ведется работы с молодежью, призвания, в буквальном смысле, «падают» с неба.
Приведу пример. Прежде чем зачислить кандидата в семинарию, я обязательно беседую с ним с глазу на глаз. Приходит ко мне один юноша. Я его спрашиваю:
— Почему ты решил поступить сюда? Кто из священников готовил тебя к семинарии?
— Я никогда в жизни не разговаривал с католическим священником, — отвечает он.
— И как же ты приехал сюда?
— Я видел, как в «Новостях» показывали Папу — старый человек, опирается на палочку, но ездит по всему миру, чтобы проповедовать Евангелие. Тогда я сказал себе: «Я молод, полон сил, я могу помочь ему».
Юноша даже не был католиком, ни разу не встречал ни одного католического священника, но он полон сил и хочет помочь. Да, это называется чудом Божиим.
Другой написал письмо Папе, потому что где-то слышал, что открылась семинария, но не знал ни ее названия, ни адреса — вообще ничего. Он написал Святейшему Отцу по-русски, письмо попало в Русскую службу Ватиканского радио, откуда было перенаправлено в нунциатуру, а уже нунций вручил его мне. Когда я через два месяца познакомился с его автором, то спросил:
— Зачем надо было так мучиться?
— Отец-ректор, — ответил он, — потому что я ничего не знал про семинарию и решил: напишу-ка прямо к Папе!
Был и такой случай: в двери семинарии постучался незнакомый молодой человек с пластиковым пакетом в руках. Я спрашиваю его:
— Здравствуй, кого ищешь?
— Я хочу поступить в семинарию.
— Приехал издалека? Выглядишь усталым, сколько же дней провел в поезде?
— Десять, — ответил он.
— Десять дней? Ты что, с Луны приехал?
— Я живу на Сахалине. Сел на поезд Транссибирской железной дороги и добрался к вам.
В пакете лежит кусок хлеба и чуть-чуть сыра. Как же он, наверное, проголодался за эти десять дней, пока добрался до Москвы! Велики дела Господни.
Итак, начинается второй год: много призваний, но немало и проблем. Не все выдерживают, время от времени кто-нибудь возвращается домой. Например, один оказался лефевристом. После недели размышлений и неоднократных бесед он на мой вопрос: «Выбирай — Павел VI или Лефевр?», заявил: «Выбираю Лефевра».
— Тогда эта семинария не для тебя, — был вынужден заявить я.
Позже лефевристы переманили у меня еще одного кандидата, для меня это было огромным горем.
В тот год произошло еще одно печально известное событие. Настоятелю прихода Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, священнику-салезианцу Иосифу Заневскому никак не удавалось вернуть храм (более сорока лет в нем размещалась какая-то фабрика) — несмотря на решение правительства Москвы и закон о возвращении церковных зданий прежним владельцам. В конце концов настоятель принял решение:
— Будем молиться два дня — 8 и 9 марта. Восьмого — Международный женский день, а девятого будет просить о помощи Пресвятую Деву, самую великую женщину. Отец-ректор, — обратился он ко мне, — Вы с семинаристами примете участие в богослужениях?
— Конечно, мы ведь обитаем здесь, бок о бок с вами.
Мы молимся вместе со всем приходом. Первый день прошел относительно спокойно. Однако вечером мои семинаристы предпринимают «мирное вторжение» — они вошли с четками в руках на участок, до сих пор не переданный верующим. Директор фабрики немедленно вызвал милицию. Приехали вооруженные милиционеры с автоматами, семинаристы же продолжали идти, читая молитвы Розария. Через некоторое время стражи порядка удаляются. Один — ноль в нашу пользу! Однако все напуганы.
На следующее утро я говорю:
— Ребята, сегодня опять будем молиться. Но я не знаю, останемся ли мы на свободе, как вчера, после новой попытки войти в храм.
После мессы вновь начинается наше «мирное вторжение». Я нес статую Фатимской Девы Марии, у кого-то в руках была скульптура Святейшего Сердца Иисуса, кто-то шел с крестом. Мои семинаристы шли локоть к локтю, читая молитвы Розария. Милиционеров приехало намного больше — у ворот остановились примерно двадцать машин. Они окружили нас, отступили на несколько метров, и тут на всех молящихся, без разбора, посыпались удары и пинки.
Одна монахиня была доставлена в больницу; меня пихали из стороны в сторону, разбили мне руки. Семинарист и один преподаватель — священник — были задержаны и отправлены в отделение.
Вечером мы, избитые, вернулись к храму. Нас опять окружили сотрудники милиции. Я обращаюсь к ним:
— Мы прощаем вас, сегодня вечером мы молимся о вас, о ваших семьях, потому что мы во Христе любим всех, да, и вас, даже если вы нас начнете бить.
Помню, — мне, правда неловко в этом признаваться, — что пожилые женщины начали целовать мне руки, совсем как мученикам перед выходом на арену Колизея. Правда, нам не пришлось пролить кровь.
На следующий день я добился приема у начальника отделения, энергично протестую:
— Нельзя посадить людей в тюрьму только за то, что они читали Розарий. Посмотрите, сколько на улицах города наркоманов.
— Вы можете составить письменный протест, — заявил он.
— Нет, — ответил я, — мы всех прощаем. Однако семинаристы должны вернуться домой.
Их тут же выпустили.
31 декабря 1995 г. приходу полностью возвратили здание храма. В настоящее время собор Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии полностью восстановлен и заново освящен.
В конце года мы организуем паломничество в Рим. В группе 97 человек: священники, семинаристы, другие паломники. За тринадцать дней мы посетили четыре великие базилики Рима, Монте Кассино, Ассизи, Лурд. Были еще Падуя, Венеция, Верона. Замечательное паломничество!
Однако самым прекрасным даром была встреча со Святейшим Отцом в Климентинском зале. Папа был очень счастлив видеть наших семинаристов, облаченных в сутаны. Он пожал руку каждому. Недовольны были только секретари Понтифика — аудиенция по протоколу была запланирована на полчаса, а длилась час сорок. Незабываемая встреча!
Лето 1995 г.: семинаристы заканчивают второй год обучения. Мы завершаем первое двухлетие семинарии, прославляя Господа.
Пятая глава
В Санкт-Петербурге
В торжество Пасхи по юлианскому календарю мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак пообещал архиепископу Тадеушу Кондрусевичу вернуть часть здания, принадлежавшего католической Духовной академии с 1843 г. До Октябрьской революции в России действовали две католические семинарии — в Санкт-Петербурге и Саратове. В 1919 г., после вступления в силу законов, преследующих религию, семинария была закрыта, а ее здание передано в распоряжение различным организациям (в последнее время там находился банк).
Владыка вернулся в Москву и объявил семинаристам: «В следующем году мы сможем переехать в Санкт-Петербург». Великая радость!
8 сентября в Москву, в семинарию возвращаются первые клирики, но лишь через несколько недель — а именно 24 сентября — восемь человек и администратор переехали в Санкт-Петербург, на улицу Первая Красноармейская, чтобы подготовить новое место жительства.
2 октября все студенты и преподаватели семинарии прибыли в город на Неве, и в воскресенье, 15 октября, состоялось торжественное начало третьего учебного года.