Когда тележку с ним завезли в светлую, прохладную операционную, и с коляски переложили на операционный стол, под яркую гроздь светильников, за дело взялся анестезиолог - маленький пожилой человек с тонкими невыразительными чертами лица.
Вошел Блузман в операционной экипировке, в зеленом халате, белой маске, в резиновых перчатках и таких же резиновых ботфортах. Он, как художник, откинув назад голову, осматривал натуру - обнаженное тело донора. Затем Карташова перевернули на живот и закрыли с головой. Ноги и руки привязали к столу. Блузман взял в руки скальпель и поправил тыльной стороной ладони маску. Ему хотелось пить и он попросил медбрата смочить ему губы водой. Вокруг стола сгрудилось шесть человек ассистентов в зеленых халатах...Рядом со столом шумел аппарат искусственной почки...
Когда Блузман изготовился сделать первый надрез в области поясницы Карташова, в операционной погас свет. Это было так неожиданно, что медбрат, который смачивал губы Блузмана, выругался матом.
- Дима, - обратился к нему хирург, - сходите в генераторную, узнайте в чем дело...И пусть подключат резервную подстанцию, - голос Блузмана был спокойный и деловитый.
Однако через мгновение события стали развиваться совершенно по иному варианту. Дима, которого Блузман послал разузнать обстановку, не успел подойти к двери, как она распахнулась перед самым его носом и в операционную вбежал человек в черной маске. Всем было очевидно, что в руках этого незваного гостя зажат пистолет. Буквально через секунду он дважды выстрелил и медбрат спотыкаясь, скользя по начищенному полу, упал и судорога свела его тело. Все, кто были у стола остолбенели и только Блузман, положив на голое тело Карташова скальпель, немного сместился в сторону, прячась за высокого ассистента.
- Где тут Блузман? - голос человека в маске был требователен и нетерпелив. - Видимо, для большей убедительности он выстрелил в потолок. Пуля попала в один из плафонов, висящих над операционным столом. В наступившей тишине звякнуло стекло...
Молчание. Человек подошел к первому, кто был ближе к операционному столу, и сорвал с его лица медицинскую маску. То же самое он проделал с другими. Блузман повернулся и побежал в сторону вторых дверей. Он уже взялся за ручку, когда сзади чья-то сильная рука обхватила его за шею и ему показалось, что он попал в чудовищные клещи. С него слетела маска и очки...В глазах застыл ужас и в этот ужас уперся ствол пистолета.
В операционную вбежали еще двое, тоже в черных масках..
- Развяжи, Мцыри, - приказала одна черная маска другой, и та повиновалась. Карташова переложили на тележку и повезли из операционной. Блузман между тем ползал в ногах перед человеком, который держал его на мушке. Он лепетал какие-то никчемные слова, что он не виноват, что его принудили под страхом смерти.
- А где ты, сукин сын, позавчера был? - грозно спросили у него. - Ты же, труповоз, знал, что эти люди, которых ты хотел распотрошить, неприкосновенны...
- Я действовал по приказу... Фирма горела, финансы требовали...подходящих доноров не было...
- Кто тебе приказал этих ребят положить на стол?
Блузман опасно замялся, и этого было достаточно, чтобы ствол пистолета, засунутый ему в ухо, сделал его более разговорчивым.
- Я выполнял приказ Гудзя... Он истинный хозяин фирмы...
- Ну, что ж, будь таким же послушным мальчиком и впредь, - человек с пистолетом, не вынимаю ствол из уха Блузмана, нажал на курок. Сгусток крови и серого вещества, как блин на сковородку, шлепнулся на белоснежную стенку операционной. - Мразь, покоптил небо и довольно...Хорошего понемножку, человек протер ствол пистолета о халат Блузмана и вышел за дверь...
...Когда Карташов пришел в себя, он первым делом пошевелил ногами, потом руками и понял, что они свободны. Он повернул голову и увидел довольно просторную гостиную - со светлой мебелью, большой инкрустированной секцией, набитой книгами, богатую люстру и очень красивые, под старину, обои. Рядом с ним стоял антикварный столик с прихотливо изогнутыми ножками, и на нем пачка апельсинового сока и хрустальный фужер с ограненными стенками.
Сергея томила жажда. Он потянулся за соком, однако движения его были еще неуверенные - неловко задел фужер и тот упал на стол. Где-то раздались шаги. И каково же было его удивление, когда в вошедшем в комнату человеке он узнал Одинца. На нем был длиннополый махровый халат, на ногах мягкие бархатные шлепанцы.
- Саня, черт возьми, это сон или я уже на том свете?
- Мцыри, ты спал двое суток, я уж думал, что ты впал в летаргический сон, - Одинец, подойдя к дивану, обнял приподнявшегося с подушек друга. Ох, Серый, никогда не думал, что жизнь так прекрасна и удивительна...
- Рассказывай...Чудес не бывает, поэтому объясни толком, как мы сюда попали и что это за хата?
Одинец подошел к секции и открыл дверцу бара. Вернулся с бутылкой водки.
- Сначала выпьем за встречу, а потом - рассказ...Но тебе Мцыри, пока ты еще не очухался, я налью самую малость...Для прививки...
Карташову хотелось курить, но ему еще больше хотелось узнать о событиях, которые произошли без его участия.
- Когда тебя увезли на операцию, со мной случилась истерика. Я как представил, что какая-то сука будет вырезать тебе почку, а мне сердце...Не знаю, откуда такая дикая сила взялась в руках и ногах...Короче, я ужом выполз из ремней, но на шум прибежал санитар с медбратом. У того в руках шприц и они хотели меня повалить на кровать и успокоить с помощью укола. Но ты же знаешь меня...
Карташов, открыв от удивления рот, слушал Одинца и ловил себя на мысли, что смотрит боевик.
- Ты ведь, Мцыри, знаешь - когда я вхожу в раж, меня может остановить только гранатомет. Я конечно, первым делом уделал медбрата, его же шприцем сделал ему укол в глаз...С санитаром пришлось чуть-чуть повозиться, он, видимо, немного владел приемами восточных единоборств...Но во мне столько было злобы и желания отыграться за тебя, что я его распотрошил буквально в течение двух минут. Правда, пришлось применить огнетушитель...