— Чтоб тебя… Яр… быстрее… пожалуйста…
В этот момент Стасу было плевать на всё. Он просил сам и даже не задумывался над этим. Словно у него в голове вдруг включилась какая-то волшебная кнопка, полностью подчинив разум сгорающему от нетерпения телу.
— Сейчас, мой хороший, сейчас.
Ярослав торопливо разделся, перевернул Стаса и привлёк его к себе, подхватывая под коленки и разводя ноги в стороны. Не удержавшись, он жадно провёл горячими губами по плечу парня, на секунду прихватывая зубами влажную кожу. Его член упёрся в растянутый анус и мягко вошёл, выбивая воздух из груди Стаса. Яр тоже рвано выдохнул и начал двигаться, сначала осторожно, а потом срываясь и не выдерживая, мощными толчками проникая в хрупкое и такое желанное тело. Тело, которое откликалось ему с радостью. Стас принимал каждое движение, держался за сильные плечи и покорно, с готовностью подмахивал, растворяясь в ярких ощущениях. Жадные и одновременно ласковые губы на шее, руки на ягодицах, сжимающие упругие половинки и прижимающие ещё сильнее к себе, тяжесть чужого тела, сильные ритмичные движения большого члена глубоко внутри. Сейчас ему нравилось всё, что с ним делали. Ему было это необходимо.
Когда всё закончилось, Ярослав обессилено вытянулся на ароматном сене, притягивая к себе на плечо обмякшего Стаса. На его лице застыла блаженная улыбка.
— Малыш, я так тебя люблю.
— Пошёл ты, — засопел Стас. У него не было сил даже на то, чтобы злиться. Он не представлял, как сможет в ближайшем будущем пошевелить рукой или ногой. Как они его все затрахали. Причём абсолютно в прямом смысле. Хорошо бы дать в морду злыдню. Но это потом.
— Я тебя не отпущу. И не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Правда, для этого мне придётся немного перестраховаться.
Движения Ярослава становились всё более замедленными. Было видно, что у него слипаются глаза. Тем не менее он умудрился достать откуда-то верёвку, быстро обмотал ею запястья обалдевшего Стаса и примотал остаток к железному крюку, вбитому в стену.
— Прости, хороший мой, — извиняющим голосом пробормотал он. — Не слишком туго? Это ненадолго. Просто чтобы ты не сбежал. Я всегда засыпаю после секса. Через час я проснусь, и мы пойдём домой.
Он притянул Стаса к себе, устраивая его голову на своей груди, и моментально провалился в сон.
— Ах ты, урод проклятый!
Стас моментально вышел из ступора и попытался откатиться в сторону. К нему даже силы вернулись от злости. Подумать только, этот гад его привязал! И собрался потом домой забрать! Вот злыдень зеленоглазый!
От ярости у него открылось второе дыхание, и он начал извиваться как уж, пытаясь освободить руки. Яр привязал на совесть. Было не больно, но зато вполне надёжно. Сколько бы Стас ни дёргался, он не смог даже ослабить узел. Отчаявшись, парень попробовал вцепиться в верёвку зубами, но и эта попытка окончилась полным провалом. Вот если бы у него было что-нибудь острое…
Внезапное озарение заставило его вздрогнуть. У него же должен быть нож! Стас завертел головой в поисках сумки. Кажется, злыдень просто отбросил её в сторону, когда раздевал его. Обнаружив сумку под охапкой сена, Стас потянул её к себе, отчаянно надеясь хоть на капельку везения. Он понимал, что после купания в проклятой луже осталось слишком мало шансов на сохранность ножа, и всё же верил в лучшее. Со связанными руками было ужасно неудобно что-либо делать, но к счастью, верёвка была достаточно длинной и позволяла совершать хоть какие-то телодвижения. Стас неловко опрокинул мокрую сумку, вытряхивая всё содержимое наружу и разглядывая его с замирающим сердцем. Слипшийся от воды комок бланка. Ручка. Нож!
Впоследствии ему казалось, что процесс перерезания верёвки занял целую вечность. Связанные пальцы немели, Стасу приходилось зажимать нож между коленями и отпихивать ногами Ярослава, который даже во сне непроизвольно пытался придвинуться ближе. Какое-то время парень боялся, что он проснётся, но потом успокоился. Как и в прошлый раз, злыдень вырубился основательно. Сейчас он больше напоминал бревно, чем реальную угрозу.
Наконец, справившись с верёвкой, Стас натянул всё ещё влажную одежду и поплёлся к выходу, сам себе напоминая бомбу замедленного действия. Его трясло от ярости и какого-то странного ощущения почти детской обиды. Нет, теперь с него уж точно хватит! Да ну её к чёрту, эту деревушку Сказка!
Комментарий к Глава 3. Мельница водяного
========== Глава 4. Туман на болоте ==========
— Я увольняюсь! — заявил Стас, едва переступив порог почты. Он не собирался зря тратить время. Всё было уже решено.
Дед покосился на него из-под седых бровей, но никак не отреагировал, занимаясь разбором почты. Он неторопливо раскладывал на столе конверты и посылки. Стас скрипнул зубами, посмотрев на довольное и почти умиротворённое лицо своего непосредственного работодателя. Ещё бы, почему нет?! Солнышко светит в старые облупившиеся окна, птички поют и жизнь хороша. Озабоченные нечи не всех караулят за углом!
Направившись к столу, Стас бросил свою рабочую сумку на кучу посылок. Она относилась к казённому имуществу, а оставлять у себя чужое он не собирался.
— С меня хватит! — твёрдо сказал парень. — Я найду себе работу поспокойнее.
Дед потянулся за очередным конвертом. Он даже глазом не моргнул.
— Вы меня слышите? — решил уточнить Стас. — Уши как, в порядке?
— Я хорошо слышу все твои глупости, — невозмутимо кивнул дед. — Только не собираюсь на них отвечать.
— По-вашему, это глупости? — Стас зло улыбнулся. — Как скажете. Я в любом случае ухожу! Завтра меня здесь уже не будет. И правильно, а то совсем поголубею, ёптиль!
Он прикусил язык на последней фразе, но дед на удивление её никак не прокомментировал. Достав очередное письмо, он медленно поставил почтовый штамп и, даже не глядя на подчинённого, строго сказал:
— Не умничай. А то ещё пара таких выходок, и я лишу тебя премии.
Стас застыл, однако вовсе не из-за угрозы лишиться премии. Слово «пара» неожиданно пробудило в нём нехорошие воспоминания. Кажется, именно это слово употребил урод водяной, характеризуя его отношения с неким озабоченным злыднем. Парень даже не хотел задумываться над тем, что это могло значить. Ему было ясно одно. Что из милой деревушки под названием Сказка давно пора уносить ноги.
— Блин, вам что, заявление написать? — почти заорал Стас, хватая чистый лист бумаги и ручку. — Так я напишу. Легко.
Он быстро нацарапал заявление об уходе, бросил его на стол и, не желая сорваться и наговорить лишнего, направился к выходу.
— Стой, оболтус! — неожиданно окликнул его дед. — А ну вернись, а то…
Голос Платона внезапно оборвался. Он издал какой-то странный звук, напоминающий то ли стон, то ли хрип. Стас обернулся, не понимая, что происходит, и увидел, как дед склонился над столом, почти упав на груду посылок.
— Чего это вы?
Парень машинально шагнул назад, но замер, увидев, как по полу скользнул тонкий чёрный шнурок. Сообразив, что это змея, Стас отшатнулся в сторону, поскольку терпеть не мог всяких ползучих гадов.
— Японский бог! Эта хрень вас укусила?
Он кинулся к деду, который как раз пытался выпрямиться. Вцепившись пальцами в край стола, Платон пробовал встать. Он не ответил Стасу, но всё и так было ясно. Лицо деда за считанные секунды лишилось всех красок и стало совершено серым. Он упал обратно на стул, раньше, чем Стас успел ему помочь.
— Это гадюка была? Вот же блин! Надо в медпункт бежать. Понятное дело, что вы сейчас не дойдёте. Ладно, я сам кого-нибудь приведу. Я быстро, не успеете даже охнуть. А может, лучше позвонить? Чёрт, я же номеров местных не знаю…
Стас лихорадочно соображал, что делать. Зацепив рукой своё заявление об уходе, он нечаянно смёл его на пол.