«Вот ты какой! — с обидой подумала Маринка. — Когда приезжал к нам в город, я не спрашивала, что ты будешь делать. Достала из шкафа все игрушки — играй. Самую красивую книжку свою с разноцветными картинками — сказку про конька-горбунка — не пожалела. Насовсем подарила, а в ней всего-навсего двух листов не хватало, как новая была…»
Но Маринка ничем не показала, что обиделась. И даже про книжку не напомнила.
Она сказала:
— Мы… мы играть будем.
— Хм! — хмыкнул Василек. — Игра-ать… Ну, а мне играть некогда. Вот сейчас в конюшню нужно бежать — коней пора поить да на луг гнать. Потом деду в саду помогать буду. В нашем колхозе, знаешь, какой сад…
— Возьми и нас с собой, — попросила Маринка.
— Это другой разговор, — важно проговорил Василек. — Ну что ж, тогда пошли-поехали.
И припустил к калитке.
Маринка едет на Портфеле
Когда они прибежали к конюшне, дядя Петро со своим помощником — молодым веселым парнем в солдатских штанах и красной футболке — как раз выгонял лошадей на водопой.
Широкие ворота были распахнуты настежь, и из темной глубины конюшни одна за другой выбегали лошади. Буланые и вороные, гнедые и золотисто-рыжие, в белых носочках и с белыми звездочками на лбу… Одна была пегой — рыжая, с большими белыми пятнами на боках. Лошади спешили к колодцу, у которого виднелись два наполненных водой корыта.
Маринка так засмотрелась на лошадей, что не заметила, куда девался Василек. Кажется, только что стоял рядом с нею и Сашей неподалеку от ворот, а уже нету.
Но через мгновение она увидела своего двоюродного брата. Василек чуть не галопом вылетел из конюшни на красивом вороном коне и круто осадил его. Маринку аж зависть взяла. Вот бы ей так прокатиться! Но об этом, конечно, и мечтать не стоило: она ж еще никогда не ездила верхом.
Тем временем лошади, напившись, неторопливо отходили от корыт и по узкой, с двух сторон огороженной жердями улочке сами выходили на дорогу, которая вела к лугу.
— Что, хочется проехаться? — спросил дядя Петро, заметив, с какой завистью и восхищением Маринка поглядывает на Василька. И тут же окликнул своего помощника в красной футболке: — Леня, посади ее на Портфеля.
Маринка с удивлением посмотрела на дядю Петра: шутите, да? О каком это вы портфеле говорите и кого собираетесь на него сажать? Уж не меня ли? У нас во дворе зимой ребята на портфелях с горок катаются, а теперь ведь лето…
И лишь когда Леня поймал за гриву и подвел к ней маленькую, пузатую, пепельно-серую лошаденку, она сообразила: это ж кличка! Лошадку называют Портфелем, а прокатиться на Портфеле предлагают ей.
Маринке стало и радостно, и страшно: а вдруг свалится?!
— Не бойся, не бойся, — сказал дядя Петро. — Портфель у нас мирный, покладистый, не кусается, не лягается… Самый конь для такой всадницы. А мы с Сашей вдвоем на Каштане поедем.
Вдвоем… Везет же некоторым… Вдвоем с дядей Петром Маринка и на слоне поехала бы — не побоялась, а вот одной…
Леня подхватил ее под мышки и легко посадил на коня, Маринка вся сжалась в комок и обеими руками вцепилась в жесткую гриву.
— Маринка на Портфеле! Маринка на Портфеле! — заорал Василек, гарцуя по двору на своем вороном.
Но дядя Петро не дал Васильку насмешничать над сестричкой.
— Ну-ка замолчи! — строго сказал он. — И не стыдно, а? Забыл, как сам на нем же ездить учился? Езжай вперед. А ты, Маринка, ровненько сиди да не тяни так за гриву. Лошадке ведь больно…
Портфель стоял спокойно, только время от времени потряхивал гривой. Наверно, ему и правда было больно. Маринка потихоньку осмелела и немножко разжала пальцы. Вот если бы еще бока у Портфеля были не такими круглыми и толстыми. А то сидишь, как на бочке, и не знаешь, в какую сторону скатишься. Да и высоко все-таки. Это только с земли Портфель кажется маленьким, а на самом деле — ого-го, как высоко!
Но самое страшное было впереди. Едва лишь Портфель сделал первый шаг, у Маринки все закачалось, поплыло перед глазами, и она, чтобы не свалиться, снова изо всех сил вцепилась в гриву.
— Ты под ноги коню не гляди, гляди вперед, на уши, — посоветовал Леня. — И не напрягайся так, свободно сиди, не свалишься.
Сам он сидел на лошади как-то смешно, как на скамейке, свесив обе ноги на одну сторону. И не держался. Если бы Маринка полетела со своего Портфеля, Леня, наверняка, успел бы ее подхватить.
Маринка послушалась, подняла голову, разжала кулаки. И вдруг почувствовала себя совсем свободно. Ее больше не подбрасывало на каждом шагу, не трясло. На какое-то мгновение ей даже показалось, будто это не Портфель, а она сама мягко ступает по дороге.