— Ну-ка марш от кринички! — грозно закричала она. — Нашли место для забавок! Вот скажу матери…
Василек нахмурился и молча потянул Сашу и Маринку за собой.
В колхозном саду
Вот это был сад так сад! Ни конца ни краю. И все деревья — одно в одно. Все усыпаны яблоками, все обставлены подпорками. И, что больше всего поразило Маринку, росли деревья не так, как возле дедушкиной хаты: одно там, другое здесь, а ровненькими рядами. На какую ближнюю яблоню ни погляди, за нею развесистыми стожками стоят соседки. И вдоль, и поперек, и наискосок.
Как солдаты на параде.
— Почему это так? — спросила Маринка у Василька.
— Что почему? — не понял тот. — А-а, почему яблони так растут? Как посадили, так и растут. Побежали лучше к деду.
Дедушку они увидели возле небольшой, накрытой соломой сторожки, которая стояла посреди сада. Сторожка была похожа на крышу дедушкиного сарая. Словно крышу сняли со стен и поставили просто на землю.
Возле сторожки желтела горка яблок, валялось несколько пустых круглых кошелок. Здесь же лежала груда жердей. Привезли их, видно, совсем недавно — на некоторых еще зеленые листочки завянуть не успели.
— Помощники пришли! — обрадовался дедушка. — Очень хорошо, очень. Сейчас и работа для вас найдется. Поднесите-ка мне эти подпорки.
Он выбрал несколько жердочек полегче, одну дал Маринке, другую Саше.
А Василек схватил сразу две и потащил за дедом.
Дедушка шел от яблони к яблоне, иногда останавливался, поправлял подпорки, ставил новые. Возле одного дерева, на краю сада, он топтался особенно долго. Все вглядывался вверх, словно хотел что-то только одному ему известное разглядеть среди листьев.
Маринка тоже присмотрелась. Нет, ничего особенного. Яблоня как яблоня. Вот только яблок на ней почему-то почти совсем нету. Лишь кое-где белеют. И — как достать дедушке рукой, там, где ветки расходятся в стороны, — какая-то тряпочка завязана.
— А зачем тряпочка? — полюбопытствовала Маринка.
— Тряпочка? — переспросил дедушка. — А что делают, если человек, скажем, руку поранит?
— Ну, перевяжут, — неуверенно ответила Маринка. — Зеленкой помажут, а потом бинтом…
— Вот и мне пришлось дерево забинтовать.
— А кто его ранил? — засопел Саша. — Казаки-разбойники?
— Ветер ранил, — сказал дедушка. — С месяц назад такая буря налетела, просто страх. Самую большую ветку у этой яблони обломало. На одной, кажется, коре повисла. Ну, думаю, пропала, бедняга. Это ж не шутка — такая рана на дереве. Засохнуть может. А у меня эта яблонька — на весь сад одна, больше такого сорта нету. Однако ничего. Обмазал садовым варом, перевязку сделал, вроде, ожила. Правда, яблоки до времени оборвать пришлось, чтобы сил быстрей набиралась. А уж яблоки на ней… Даже с моей малиновкой не сравнить.
— Дедушка, можно? — перебил деда Василек. — Я не себе, я им. Хорошо?
Маринке на яблоки уже и глядеть не хотелось, не то что есть, но не станешь же об этом говорить, когда для тебя так стараются. Тихонько вздохнув, она промолчала.
— Ну что ж, гостям можно, — согласился дедушка. — Только лезть на дерево я тебе не дам. Сбегай к сторожке, там где-то моя палка-снималка лежит.
Василек — только пятки засверкали! — припустил к сторожке. Через минуту-другую он вернулся с длиннющим ореховым прутом. С тонкого конца прут был расколот крест-накрест, а в раскол вставлены палочки. Получилась растопырка: словно четыре пальца длинной и тонкой руки.
Дедушка взял прут, прицелился им и ловко подсек большое крутобокое яблоко. Оно, как в ловушке, застряло в пальцах-растопырках прута. Это яблоко досталось Маринке. А следующее, точно так же подсеченное палкой-снималкой, — Саше.
— Погоди! — воскликнул Василек, увидев, что Маринка собирается надкусить свое яблоко. Взял, постучал им по своему колену и поднес к Маринкиному уху. — Слышишь?
Василек потряс яблоко, и Маринка услышала, как внутри затарахтели косточки. Словно в погремушке.
Маринка смотрела на своего двоюродного брата, как на фокусника. Взяла яблоко, потрясла сама. Бренчит! Как живое! Чудеса, да и только!
— И мне! И мне сделай, чтоб бренчало! — заныл Саша.
— А тебе и делать не надо, — ответил Василек. — Оно у тебя такое спелое — потряси, и забренчит. Глянь на солнце — все косточки пересчитать можно.
Съесть такое удивительное яблоко — нет, на это Маринка просто никогда не решилась бы. Она спрятала его в карман. И Саше велела спрятать.
— Отвезем в город, ребятам покажем, — сказала она. — Вот удивятся.