И Доктор действительно помог. Правда, сначала он получил за свои услуги огромную сумму денег. Дама чуть не упала под тяжестью сумки с монетами. Зато излеченный Доктором Том Дурак как ни в чем не бывало вскочил на ноги. Неудивительно, что Доктор – самый любимый персонаж этой пьесы, подумала Феба. На какое-то мгновение она поверила, что он способен оживлять мертвецов.
Видимо, зрители тоже отдались во власть минутной иллюзии, особенно те из них, кто жил трудно и бедно. Они, как никто другой, понимали, что все это только игра, но охотно принимали ее правила. В конце представления актеры с улыбками поклонились. Зрители вскочили с мест, одобрительно крича и топая ногами.
– Он мог бы вылечить вас от болезни, – прошептала Сьюзен, и Феба мысленно передернулась.
Но что это? Быстрая тень, дуновение ветра, загасившего свечу, легкая перемена освещения… В ней взыграли рефлексы опытной фехтовальщицы. Она кожей почуяла опасность.
– Отойди! – крикнула Феба, подхватив Сьюзен на руки и сделав несколько торопливых шагов влево.
В следующую секунду люстра, которая раскачивалась над их головами, с грохотом упала на скамью – туда, где только что сидели Феба и девочка.
Присутствующие закричали и сбились в кучу. Несколько минут в холле царил полный хаос. По счастью, никто не пострадал. Люди притихли и стали серьезными, когда до них дошел смысл произошедшего.
– Всем выйти из зала! – крикнул Дэвид. – Немедленно! Мы не знаем, насколько безопасны остальные люстры.
В толпе опять началась паника. Прижимая к груди маленькую девочку, Феба вместе со всеми пошла к дверям. Дэвид догнал свою возлюбленную. Она заметила, как он бледен.
– Боже мой, ты могла умереть! – взволнованно прохрипел он. – Ты и Сьюзен. Тяжелое железо чуть не упало вам на головы.
– Все в порядке… – повторяла она тихим голосом. – Все в порядке. Никто не умер. Девочка у меня.
Он осторожно попытался забрать у нее Сьюзен и передать малышку испуганной бабушке. Но Феба не хотела расставаться с ребенком. «Как чудесно пахнут маленькие дети! – подумала она. – Этот запах не сравнится ни с чем на свете».
«Почему они так суетятся? Ведь ничего страшного не случилось. И почему у меня забрали девочку?»
Потом свет перед ее глазами померк, и она погрузилась в кромешную тьму.
Следующие полчаса Феба медленно приходила в сознание. Она обнаружила, что сидит в зеленой спальне, в большом кресле перед камином. Платье ее расстегнуто, корсет ослаблен. Ей было холодно, несмотря на близость огня и мягкие одеяла, которыми она была укрыта. Дэвид сидел рядом с ней на скамеечке для ног. Он поднес к ее губам кружку. Феба глотнула горячую пряную жидкость и поняла, что это алкогольный напиток.
– Феба? – прошептал он.
– Кажется… мне уже лучше.
– Я испугался за тебя. Похоже, у тебя случился шок.
– Да, наверное.
– Ты героиня! Спасла жизнь ребенку. Не говоря уже про свою собственную.
– В тот момент я почувствовала себя очень сильной. Сильной, быстрой и неуязвимой. Иногда, когда я фехтую или даже играю в карты, у меня возникает подобное чувство.
– Да, я знаю. Это случается во время борьбы. Мне нравится твой бойцовский характер, Феба.
Он поцеловал ее в лоб. Она взяла его за руку.
– Я хочу лечь в постель, Дэвид.
– Конечно. Тебе нужно поспать. Сейчас я тебя раздену.
– Нет. Я хочу лечь в постель вместе с тобой.
– Думаешь, это разумно?
– Наверное, нет. Однако со стороны лорда Линсли было не слишком разумно преследовать мистера Марстона до Роуэн-он-Клоуз, не так ли?
– Согласен.
– А потом предложить свои услуги, когда Марстон заявил, что у него неприятности.
– Да, пожалуй, это тоже было неразумным, но… Она поднесла его руку к губам и поцеловала в ладонь.
– А потом взять Фица в свое линкольнширское поместье, дав своим лондонским врагам повод почесать языком.
– В твоих словах есть смысл.
Она приложила его руку к своей щеке.
– Это не было случайностью, Дэвид. Кто-то хотел нас убить. Если бы я не посадила Сьюзен возле себя, люстра упала бы на нас с тобой.
– Я знаю. Ты нас спасла.
– А я думаю, что нас спас спектакль. Мы пережили момент радости и душевного подъема, когда этот смешной Доктор уладил все дела. Вот почему я сумела заметить надвигающуюся беду и быстро уйти с опасного места.
Он улыбнулся и пожал плечами.
– Теперь этот момент радости прошел, Дэвид.
– Нет. Он впитался в наши сердца.
– Может быть. Но сейчас мне очень хочется заняться с тобой любовью.
Он склонил голову набок:
– Вот как? Значит, наши желания совпадают.
Сначала он был необычайно нежен. Ей приходилось его поощрять, убеждая в том, что она вовсе не такая хрупкая, как ему кажется.
Он гладил ладонями ее тело, а она выгибала спину и потягивалась, как кошка. Он легко вошел в ее лоно, подобно тому, как плуг входит в богатую, влажную от дождей почву. Они быстро достигли экстаза и легли неподвижно, прижавшись друг к другу.
Феба загрустила, вспомнив о близкой разлуке.
Высоко в небе светила луна. Фебе не спалось. Наверное, она до сих пор переживала последствия шока. Запретив себе плакать, она осторожно выпуталась из объятий спящего Дэвида, присела возле камина и быстро написала письмо, в котором сказала все, что не смогла сказать устно. Она постепенно научилась произносить слова любви, но до сих пор не знала, как сказать «прощай».
Подобно привидению, она прошла по ковру и скользнула в гардеробную. Один из ее чемоданов был по-прежнему закрыт и застегнут ремнями. По просьбе Фебы Лисси не стала его распаковывать. Сейчас Феба расстегнула ремни и достала слегка помятый костюм Марстона, чистую рубашку и галстук.
Ей легко удалось уложить свои короткие волосы так, чтобы на голове получился байроновский беспорядок. Приехав в Лондон, она первым делом покрасится, чтобы скрыть отрастающие светлые корни.
Феба тихо открыла стеклянные двери и вышла в сад. Тишина в доме гарантировала, что Дэвид не проснется и не побежит ее догонять. А жаль! Ей так хотелось, чтобы он схватил ее за плечи и сказал: «Я никуда тебя не отпущу».
Она поспешно пробралась сквозь тисовую изгородь и повернула к конюшням. Ее ноги сами собой переняли походку Марстона.
Она видела по тени на снегу, что ее шляпа-цилиндр надета под модным углом.
Оберон тут же узнал свою хозяйку. Лунный свет был таким ярким, что ей не составило труда оседлать и взнуздать коня. Возможно, завтра или послезавтра пойдет снег (Дэвид научил ее некоторым приметам), однако сегодня ночью непогода ей не грозит. Она поскачет по холмам на восток, в Линкольн, шпили которого скоро станут видны в серой предрассветной мгле. Там Фиц Марстон дождется утра, сядет в почтовую карету и укатит в Лондон.
Она оглянулась через плечо и увидела вдалеке, за холмами, большой спящий дом, увитый подстриженным плющом. У нее защемило сердце. Феба в этот момент могла бы дать волю слезам, но Фиц Марстон никогда не плакал.
Рука, затянутая в перчатку, ловко стегнула хлыстом бок большого вороного мерина.
Копыта выбивали громкую дробь. Молодой человек на крупном черном коне исчез за пологим холмом.
Глава 22
Дурак, какой же он был дурак!
Дэвид скомкал письмо Фебы. Лицо его пылало от стыда. За ту неделю, что они провели вместе, он то и дело намекал на свое желание сделать ее беременной. Ему оставалось только нанять глашатая и объявить об этом во всеуслышание.
Пока она мучилась, не зная, как сказать о своем горе, он радостно ухмылялся и расхаживал гоголем. Впрочем, откуда он знал, что творится у нее в душе?
Он мог бы заметить неладное, если бы не был отравлен страстью и мечтами о супружеской жизни.
Феба совершенно очаровала его своей красотой. Он потерял голову, пытаясь ублажить ее в постели.
Письмо Фебы оказалось для него полной неожиданностью. Ему было так же трудно его читать, как ей – писать.