Дин закончил и отстранился. И тут Сэм прошептал:
- Внутри смотреть будешь?
Сначала Дин не понял, о чем он говорит, но потом пришло осознание и вместе с ним изумление.
- Ты хочешь?
Сэм усмехнулся. Он все еще стоял, упираясь в стену, широко расставив ноги. Дин некстати вспомнил, что уже видел его в этой позе: в темном переулке, с приспущенными на бедра джинсами. А сзади бился в оргазме другой человек. Вместо ответа Сэм задал встречный вопрос:
- А ты?
Вся беда была в том, что Дин хотел. Одна мысль о том, что этот высокий сильный парень будет полностью в его власти, будет ему подчиняться, сводила его с ума. Сейчас они были одни, но в любой момент за шерифом могли придти, и угроза дополнительной опасности только усиливала возбуждение. Сэм его провоцировал так явно, так откровенно, словно хотел вывести Дина из себя еще больше. И Дин не выдержал.
- Сам напросился.
Если бы он мог посмотреть Сэму в лицо, то увидел бы, как тот улыбается. Но он не мог и не увидел.
Он взял его за бедра и резко притянул к себе, нашарил пуговицы и расстегнул их. Тюремные штаны, слишком просторные, легко сползли на бедра, обнажая бледную поджарую задницу Сэма Кэмпбелла. Дин смочил пальцы собственной слюной и с размаха загнал их Сэму в анус.
Это было слишком похоже на секс. Дин не проводил досмотр, он трахал Сэма пальцами, другой рукой прижимая его к себе. Сэм прогнулся в пояснице и подставлялся сам, двигая бедрами, и тихо стонал. В какой-то момент он не выдержал и оторвал одну руку от стены, потянул вниз. Дин тут же перехватил его кисть и завернул за спину. Оранжевые штаны съехали к коленям.
- Не сметь!
- Да, сэр.
Видимо, Дин делал все правильно. Видимо, не только его возбуждала ситуация. Видимо, между ними и правда было что-то большее. К его удивлению Сэм кончил, так ни разу к себе и не прикоснувшись. И только тогда Дин остановился и вышел из него, отпустил руку. Сэм обессилено сполз по стене на колени, так и не удосужившись прикрыться. Он смотрел на Дина снизу вверх и улыбался, немного безумно и дико.
- Понравилось?
Дин не нашелся с ответом. У него самого все давно уже стояло, а яйца болели от напряжения. Больше всего ему хотелось заползти куда-нибудь в темный угол и довести себя до разрядки вручную, но он не мог себе этого позволить. Нужно было возвращаться к работе, так что он ушел из Каталажки, так и не сказав ни слова.
Остаток дня он провел, как в тумане. Вечером Джо пришла скрасить ему одиночество, и Дин повалил ее на стол, вытерпев не больше пятнадцати минут общения. Закрыв глаза, он представлял Сэма, что это он сейчас под ним, извивается и почти кричит. Никогда еще с ней Дин не был в таком ударе, обычно все проходило куда спокойней и тише, но в этот раз воображение подхлестывало его, и он терялся в реальности и собственным ощущениях. И все это приводило его в ужас, потому что… Потому что до сих пор он и не представлял, что может быть так хорошо.
*
Бобби Сингер явился снова, на этот раз прямо в кабинет шерифа. До него уже долетели слухи, что постояльца закрыли на шесть недель, да и Сэм это подтвердил, когда Бобби решил его навестить. В связи с этим у Бобби образовалась одна проблема, которую он никак не мог решить самостоятельно – завтра истекал срок предоплаты за номер, в котором жил Сэм. Сначала Бобби хотел сам собрать его вещи и отнести их в подвал или в гараж, дожидаться владельца, но потом решил, что раз тут замешана полиция и лично шериф Винчестер, то ему и решать. С тем и пришел.
Выслушав его, Дин ответил:
- Ты правильно сделал, что пришел. Я сам этим займусь, - он заглянул в тетрадь, где отмечал все дневные дела, - Сегодня вечером, часов в шесть приеду.
На том и порешили.
День прошел, как обычно. После ланча Дин повел Сэма на прогулку. Оба они так ни словом и не обмолвились о том, что произошло во время обыска, но быстрые пожатия пальцев не прекратились, только Сэм стал медлить отпускать его руку. Немного поколебавшись, Дин все же решил сказать, что вечером едет забирать его вещи. Сэм тут же забеспокоился о деньгах, которые ему удалось собрать для Миссури Мосли.
- Они в бумажнике, на дне сумки. Возьми их и отвези в больницу, там, наверное, уже куча счетов. Если не хватит, скажи мне.
Дин удивился.
- И что ты сделаешь?
Ситуация была патовой. Сидя в Каталажке, Сэм не мог сделать ничего, но он отмахнулся.
- Что-нибудь придумаю. Пусть продолжают присылать счета к Бобби. Когда я выйду, то достану денег.
- Где? Где ты возьмешь деньги, Сэмми? Снова пойдешь по углам сниматься?
- Я не знаю, Дин, - голос звучал грустно, - Но я должен, понимаешь? Я должен.
- Ладно, что-нибудь придумаем.
Сэм посмотрел на него недоверчиво. Дин говорил так, будто это и его проблема тоже. Даже сам не заметил.
Вечером он отправился к Бобби. Ему выдали ключ, проводили в номер и оставили в одиночестве. Номер произвел на него гнетущее впечатление. То есть, Дин и раньше знал, что бизнес Бобби Сингера удерживается на плаву только чудом. Энджелхоул не был туристическим городом. Две его главные достопримечательности – ратушу и фонтан – можно было осмотреть за час максимум, да и то фонтан осенью отключали. Больше в городе не было ничего такого, ради чего можно было бы задержаться. Сюда приезжали навестить родных и друзей или помочь со сбором урожая. Даже хичхайкеры заезжали редко, потому что Энджелхоул находился в стороне от трассы. Так что содержание мотеля было рискованным предприятием. Однако, до сих пор Дин был уверен, что не настолько. Мебель была старой, номер требовал ремонта и больше походил на крысиную нору, чем на место, где кто-то может прожить достаточно долго.
Сначала он хотел только собрать вещи Сэма и отвезти их к себе в управление. Он привез с собой большую коробку и поставил ее посреди номера, намереваясь наполнить. Начал с ванной, в которой нашел только бутылку самого дешевого шампуня, наполовину пустую, одноразовый бритвенный станок и мотельное полотенце. Полотенце он повесил обратно, а шампунь и бритву упаковал в полиэтиленовый пакет и отправил в коробку. Потом раскрыл шкаф и взялся за одежду.
Настроение испортилось окончательно. Сэм Кэмпбелл оказался беден, как церковная мышь. Две смены белья, запасная пара джинсов, еще одна клетчатая рубашка и летняя джинсовая куртка, в которой Дин его видел в первый раз. Вещи были чистыми, но до такой степени поношенными, что Дин всерьез опасался, не расползется ли ткань прямо у него в руках. Ни одной новой вещи у Сэма не было, из чего Дин заключил, что Сэм все, что удавалось заработать, тратил на оплату номера и еду, а потом начал собирать для Миссури. И тут Дин впервые поймал себя на том, что рассматривая вещи Сэма, пытается представить, чем же он жил до того, как приехал в Энджелхоул. Судя по всему, Сэм скитался в основном по средним штатом, потому что ни легких, ни теплых вещей не наблюдалось. Видимо, пока одно что-то сохло после стирки, Сэм носил смену, а потом менял их местами. Цвета были неброскими, покрой удобным, а цена, видимо, самой низкой, какую он смог найти.
От шкафа он двинулся дальше. Обстановка была настолько убогой, что Дин без труда нашел сумку, о которой говорил Сэм, - задвинутой под кровать. Он вытащил ее на свет божий, вытряхнул содержимое на покрывало и сел рядом. Здесь было то, что на самом деле могло считаться личным. То, что должно было рассказать о владельце куда больше одежды.
Бумажник был самым дорогим из всего, что Дин успел увидеть, - из натуральной кожи, но изрядно потертый и поцарапанный. Кто-то подарил? Сэм его украл? Вроде бы чего, а воровства за ним не водилось. В одном отделении нашлись деньги – двадцатки и полтинники и ни одной сотни. Еще раньше Дин заприметил на столе горсть мелочи. Видимо, Сэм оставлял себе только монеты, а купюры откладывал. Дин поборол желание пересчитать деньги и убрал всю пачку во внутренний карман куртки. Завтра днем он наведается в больницу и расплатиться по счетам, на сколько хватит. В другом отделении он нашел документы.
Прав не было, вместо них Сэм пользовался удостоверением личности от штата Канзас. На фотографии он выглядел совсем мальчишкой – непослушные вихры, открытая улыбка и щенячий взгляд. Сейчас Сэм был совсем другим: черты лица заострились и проступили четче, волосы были подстрижены короче, а взгляд стал более затравленным. Побила мальчика жизнь и выбила из него всю солнечность. Из удостоверения Дин узнал, что Сэму двадцать шесть, а родился он в Лоуренсе, штат Канзас.