Я грустно смотрела на Елену, в который раз удивляясь, как природа способна создавать такие красивые лица. Таких девушек, как Елена, надо сохранять для улучшения генофонда нации. Разве я имею право впутывать ее в свои проблемы? Почему бы мне самой не родиться симпатичной?! Не пришлось бы сейчас никого уговаривать. Вот, беда.
— Зря я к тебе пришла.
— Рассказывай все с начала, — попросила Елена. Кажется, она мне поверила.
— Меньше будешь знать, крепче будешь спать, — сообщила я.
— Раньше надо было об этом думать. Теперь мне самой интересно в этом участвовать. Я тебя не выпущу, пока все не расскажешь.
— Другим тоже интересно было, и знаешь где они? На кладбище! Вот мне не интересно, я не любопытная, но я не хочу на тот свет, и приходится суетиться.
— Миля, ну, пожалуйста, я не отстану!
Не отстанет ведь. Может дверь закрыть и ключ в окно выбросить. Сосед Саша его подберет, утром откроет дверь и нас выпустит.
— Уговорила, — сдалась я и начала свой печальный рассказ. — На научной конференции несколько ученых вдруг вспомнили про несуществующую гробницу с сокровищами. Прошло немного времени, и все они вдруг умерли. Жива только я.
— Почему?
— Сама не понимаю. Возможно, убийцы не принимают меня всерьез, потому что я женщина. Или я слишком молода для солидного ученого, а может меня кто-то охраняет. Не знаю.
— Или тебе это все померещилось.
— Тоже возможно, — не стала отрицать я.
— Я помогу. Что надо делать?
— Ты сейчас пойдешь к тому извращенцу, представишься ему студенткой исторического факультета, и спросишь, кто из фашистов мог проводить раскопки на территории Северного Кавказа в тысяча девятьсот сорок втором году. Я нарисовала примерную карту с возможными местами раскопок.
— Очень нечеткая формулировка, да тут полстраны нарисовано, — покачала головой Елена, рассматривая нарисованную мною карту. — К тому же я не разбираюсь в истории. Вдруг он спросит какие-нибудь подробности?
— Подробностей даже я не знаю, а я доктор исторических наук. Надеюсь, что он будет не спрашивать подробности, а разглядывать твои ножки. У тебя есть короткая юбка? Чулки сеточкой? Туфли на шпильке? Красная помада?
— Надо выглядеть как шлюха?
— Желательно, но не перестарайся.
Пока Елена наряжалась, я ее инструктировала: времени у нее час, я ее жду в кафе на углу, если она через час не сумеет выбраться, то я иду ее спасать.
— Нашлась спасительница, — отмахнулась от меня Елена. — От тебя в таком деле пользы, как от козла молока.
— Верно, — грустно согласилась я. — Давай позовем Яну? Она драться умеет.
— Янка позавчера укатила с кавалером на Кипр.
Очень жаль. Наша подруга Яна с детства занимается восточными единоборствами, она бы сейчас нам очень пригодилась. Придется справляться самим без помощников.
В кафе я заказала кофе и булочку с корицей и устроила свой наблюдательный пункт у окна, которое выходило на перекресток. Оттуда отлично была видна входная дверь дома через дорогу и окна на пятом этаже. В окнах горел свет.
Через сорок минут я начала нервничать. Зря я отправила туда Елену, надо было идти самой. Представив себя в короткой юбке и на каблуках высотой в пятнадцать сантиметров, я улыбнулась: это безнадежно. Да у меня на лбу большими буквами написано, что я далека от секс-символа, как декабристы от народа.
Еще через десять минут Елена наконец вышла из подъезда и направилась ко мне в кафе. Все мужское население улицы чуть не повываливалось из окон и не свернуло себе шеи, пытаясь получше рассмотреть такую ослепительную красоту. Посмотреть было на что: ноги у Елены росли от самых ушей, походка от бедра, и все это великолепие не скрывали открытый топик и юбка в обтяжку. Про такие юбки старушки на лавочках говорили: «чи юбка, чи пояс».