Женщина ушла. Не очень ласковый прием, но могло быть и хуже. Незваный гость, как говорится… Вскоре Сергею Петровичу стало лучше и он уснул. Сторожить его я не стала, а вытащила из своей сумки альбом и краски и вышла на улицу.
Перед крыльцом была площадка с навесом, заросшим виноградником. У забора росли черешни. Я хотела сорвать несколько ягодок, но не решилась без позволения хозяйки. Я облизнулась и отошла. Рядом с домом благоухала клумба с розами, а дальше соток на двадцать расстилался огород. Шагах в десяти от меня стояла хозяйка со шлангом в руках и поливала.
Я устроилась возле клумбы, облюбовала себе одну ветку с бутонами роз, открыла альбом и стала рисовать. Несмотря на то, что настроение у меня было плохое, рисунок получался удачным.
Марья Спиридоновна ходила по огороду со шлангом. Если она меня и заметила, то вида не подала. До меня донесся ее звучный голос, затянувший песню: Оседлаю коня, коня быстрого. Я помчуся, а я полечу легче сокола!
Эта песня была мне знакома, и даже входила в число моих любимых. Я подхватила вторым сопрано: Через поля, эй! Ой — да за моря, в дальнюю сторону. Догоню, эй! Ой — да возвращу прежнюю молодость!
Шум воды стих, и Марья Спиридоновна подошла ко мне.
— Откуда ты знаешь эту песню?
— Хорошая песня, — неопределенно ответила я. Не стоит объяснять, что я шесть лет занималась в фольклорном ансамбле.
Марья Спиридоновна заглянула в мой альбом и шумно вздохнула. Нарисованная мною роза произвела на нее впечатление. Люди вообще склонны удивляться тому, что кто-то умеет делать что-то такое, чего не могут они сами. Мне стало ясно, что рисовать она не умеет.
— Красота! Неужели это ты сама нарисовала? — хозяйка огляделась, словно тот, кто нарисовал розу, спрятался от нее в огороде. — Цветы, ну прямо как настоящие. Я сама-то даже квадрат ровно не нарисую.
— Если хотите, то я вам этот рисунок подарю.
Я вырвала листок из альбома и протянула ей. Она вытерла руки фартуком и осторожно его взяла. Несколько секунд удивленно его разглядывала, а потом доброжелательно посмотрела на меня:
— Ты очень красиво рисуешь.
— Спасибо.
Потом в голову Марье Спиридоновне пришла какая-то мысль, и она стала задавать мне наводящие вопросы.
— Ты только розы умеешь рисовать, или все, что угодно?
— Все! — самоуверенно заявила я.
— И людей?
— И людей.
— И меня сможешь нарисовать?
Я затаила дыхание. Наконец-то мне от моих талантов будет хоть какая-то польза!
— Ну, — с сомненьем затянула я. — Портрет, это так сложно, надо сделать наброски, на это уйдет много времени.
— Сколько?
— Несколько дней!
Марья Спиридоновна ласково посмотрела на рисунок в ее руках, подумала и кивнула.
— Оставайся со своим дедушкой у меня на недельку. Он отдохнет, поправится, а ты в это время мой портрет нарисуешь.
Манера поведения хозяйки за несколько последних минут совершенно изменилась. Она прямо на глазах превратилась из хмурой тетки в приветливую добрую женщину. Хорошо, что я ей сразу не сообщила о том, что могу нарисовать любой портрет самое большее — за тридцать минут.
— Ты такая вежливая девочка, дедушку своего на «вы» называешь. Среди городских этого уже и не встретишь.
Я прикусила язык. Дедушка, как же! Всех своих родственников я называю по имени и на «ты». У нас в семье так принято.
— Вот сейчас закончу поливать, пойдем в дом, там и начнешь свои наброски.
— Марья Спиридоновна…
— Для тебя — тетя Маня.
— Тетя Маня, художники не рисуют при электрическом освещении.
— Тогда завтра с утра, — мгновенно согласилась хозяйка.
— Скажите, тетя Маня, а здесь в округе можно побродить и порисовать? Я приехала с дедушкой потому, что хотела попрактиковаться рисовать природу.
— Рисуй, сколько хочешь. Места у нас красивые, — похвалилась хозяйка.
Я ничего красивого не видела в бесконечных полях, холмах и виноградниках, но тактично промолчала.
— Если тебе надо природу рисовать, то лучше до обеда, пока на улице прохладно. Потом жара начнется. Договоримся так: до обеда ты рисуешь, что хочешь, а после обеда — меня.
Я согласилась.
— Спать будешь в дальней комнате, а дед твой пусть в зале остается.
— Тетя Маня, разве вы одна в доме живете?
— Нет! Муж и сын утром уехали в город к племяннику. Вернутся через несколько дней. Я тут на хозяйстве.
Пока мы разговаривали, стемнело так быстро, словно на улице выключили свет. Совершенно черная южная ночь. И звезды потрясающей красоты.