Я быстро повернулась к полицейским.
– Я вовсе не собиралась…
– Мэм, – оборвал меня один из офицеров, смотревший так, словно я была злобным питбулем, – опустите свое оружие.
– Клянусь, это не то, что вы думаете. Я просто хотела…
БАМ! И вот я уже на полу с наручниками на запястьях.
Тут произошло сразу три ужасных события. Нож, выскользнув у меня из рук, порезал мне ладонь. Сразу за этим сломались два моих новеньких, чудеснейших ногтя. А в довершение всему каблучок бесценного лабутена щелкнул и отвалился, безжизненно закатившись куда-то под кровать. Когда меня тащили из комнаты, я успела оглянуться и увидеть, как Тревв сжимает в объятиях Тесс.
– Все в порядке, детка! – ласково шептал он. – Все в порядке.
Глава первая
Сломанная туфелька – не самое приятное зрелище.
Голая женщина верхом на твоем парне – не самое приятное зрелище.
Твой парень, украсивший себя зажимами для сосков, тоже вряд ли порадует глаз.
Но знаете, что выглядит еще хуже?
Камера предварительного заключения.
Меня трясло от пережитого. Сердце стучало так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Я чувствовала себя совершенно разбитой, а в голове царила полная неразбериха. Мой мозг, как крохотный хомячок, безостановочно носился по кругу одних и тех же мыслей.
Что это было? Неужели он в самом деле… да еще с ней? Да нет, это совершенно невозможно. Тут явно какая-то ошибка. Тревв не просто был моим парнем. В скором времени ему предстояло стать моим женихом. Не то чтобы он успел сделать мне предложение, но ждать, по всем признакам, оставалось уже недолго.
Во-первых, сегодня вечером мы собирались поужинать в моем любимом ресторане (явный знак). Во-вторых, я нашла в мусорной корзине чек, оставшийся после покупки весьма дорогого колечка (более чем явный знак). Ну и, наконец, сегодня утром я заметила на заднем сиденье его машины огромный букет алых роз (что уж может быть очевиднее?).
Тревв собирался сделать мне предложение. Сегодня! И я собиралась сказать ему «да». Что с того, что наши отношения стали в последнее время какими-то тусклыми? Благодаря помолвке они должны были вновь заиграть всевозможными красками. Я с таким нетерпением ждала этого замужества!
Подружки тоже поспешили подтвердить мои догадки. Не усомнились в них и моя массажистка (настоящий мастер своего дела!), парикмахерша, женщина, занимавшаяся моими бровями, и маникюрша, которая не далее как вчера привела в порядок мои ногти, чтобы я могла поместить в инстаграм фото своей ручки с новым колечком. Все были уверены: Тревв действительно хочет сделать мне предложение. Так почему – скажите мне почему! – он кувыркался с другой женщиной?
Я с размаху хлопнула ладошкой по скамейке и сразу же пожалела об этом. Несмотря на повязку, порезанная ладонь ужасно болела.
Но болела не только она. Голова просто раскалывалась после того, как парочка упитанных полицейских приложила меня ею об пол. А уж оказаться втиснутой между другими заключенными! По одну сторону – явная наркоманка, да еще в состоянии ломки. По другую – высохшая от возраста особа, непрерывно бормотавшая про какое-то загадочное «вторжение». Рядом девица с панели (или так, или Хэллоуин в этом году наступил слишком рано).
Мне ужасно хотелось побыть одной, но какое там! Туалет был распахнут настежь, и оттуда несло ужасающей вонью. Кроме унитаза, выщербленная раковина с подтекающим краном да самодельный держатель для бумаги.
– За что тебя замели, детка? – раздался сбоку хрипловатый голос.
Я повернулась, и взгляд мой уперся в еле прикрытую грудь.
– Н-у-у…
– Я Анжела. – Девица протянула мне руку, и я, не желая обидеть ее (кто их знает, эти правила криминального этикета!), потрясла ее ладонь.
– Не знаю, что и сказать…
Она громко фыркнула.
– Уж я-то понимаю тебя, как никто. Иногда мне кажется, что они набивают нас сюда из чистого удовольствия. Я здесь уже третий раз за месяц.
– Вот и я тоже, – вмешалась старуха. – А ведь я всего лишь пытаюсь предостеречь людей против неминуемого вторжения.
Анжела в ответ закатила глаза кверху.
– Да-да, Марджи, мы знаем. Летающие тарелки и маленькие зеленые человечки…
– Не зеленые, а серые! – раздраженно оборвала ее Марджи.
– Да какие угодно. Розовые, сиреневые, голубые. – Голос Анжелы так и сочился сарказмом.
Марджи вскочила – весьма резво для особы, выглядевшей так, словно ей давно уже перевалило за сотню лет.
– Я твержу об этом день и ночь. Смейся сколько угодно! Поверь, тебе будет не до смеха, когда они заявятся сюда со своими приборами, контролирующими мозг, и превратят нас всех в дронов!