- У тебя нет времени ни на что. Тебе не кажется, что ты так пропускаешь что-то важное? А если это наш сын, то мог бы и поиграть с ним. И почему плачет Марина?
- А немного наорал на них, - нехотя признался он.
- Замечательно. За что интересно?
- Какая разница? Может пора ответить на мой вопрос? Где ты была?
- Ездила к клиентке выбирать торт, - соврала я. Сказать правду я никак не могла.
- Устала? Трудная клиентка?
- Очень. Промурыжила меня пол дня, но в итоге взяла время подумать. Боюсь, так и не закажет.
- Ну и черт с ней. Завтра пойдем гулять вчетвером. Обещаю не брать с собой телефон.
- Правда? - я повисла у него на шее, целуя губы.
- Конечно, правда. А ночью обещаю долгую ночь любви и ласки.
- Заманчиво.
Саша.
Вот уже неделю я сижу дома. Одиночество давило, а еще как минимум две недели. Я пересмотрел кучу фильмов, даже начал читать книгу, но быстро забросил это дело. Сосредоточиться не получалось. Перед глазами стояла Машка. Я чувствовал ее прикосновение и все мое нутро напрягалось. Это наваждение. Она преследовала меня, стала какой-то недостижимой мечтой. Я хочу ее. Я хочу ее так, как никого и никогда не хотел. Когда-то давно она мне сказала, что это не любовь. Что я просто хочу ее добиться, потому что остальные отдавались сами, а она не такая. У меня было много времени обдумать ее слова и в какой-то момент я даже думал, что она права. Но сейчас я понимаю, что это не так. И если это не любовь, то что тогда любовь? Да, не спорю, возможно моя любовь была жестокой и извращённой, но она тоже имеет право на жизнь. Вот и сейчас, перед глазами стояла Маруська. Она дотронулась до моей брови, потом до губ и провела по своей шее…
Стоп! Раньше от возбуждения помогал спорт или холодный душ – сейчас ни то, ни то было мне недоступно. До душа я конечно мог добраться, но каждое движение причиняло боль.
« Я как раненый, побитый пес – лежу один и зализываю раны». Я усмехнулся и чтобы хоть как-то отвлечься включил радио. Но отвлечься не получилось – по радио пели песню, которую когда-то исполняла Машка. И, черт побери, ее исполнение мне нравилось куда больше. Вообще-то, каждый день я ждал, что она придет. Спросит как я себя чувствую или даже просто помолчит. Но она не шла. И даже не звонила. И я не звонил. Что я могу ей сказать? Хочу видеть Артема? Так я его даже на руки не могу взять, какой смысл? Как же я так попал? Я отшвырнул мобильный, который крутил в руках. Какая же бесполезная штука, особенно, когда нужный человек не звонит.
Но по закону подлости телефон зазвонил.
- Если это долбанная реклама, то держитесь, - предупредил я сам себя и медленно двинулся в сторону трубке. Сам себе придумал сложности. Конечно, я не успел. Но пол дела было сделано, значит телефон лучше поднять. Я уставился на пропущенный номер – Машка. Сердце застучало в груди так, что казалось вот-вот оно выпрыгнет и начнет отдельную от моего тела жизнь. Голова закружилась – мне даже пришлось закрыть глаза и глубоко вдохнуть, чтоб не упасть.
- Эй, - сказал я сам себе. – Сотрясение – это понятно, но не надо так. И я разговариваю сам с собой – а это признак шизофрении.
Перезвонить или подождать пока сама перезвонит? А если не перезвонит?
- Как малолетка на первом свидании, - усмехнулся я. – Что ж ты со мной делаешь?
Решил, что раз я все равно встал, надо добраться до кухни и разогреть еду. Я накупил кучу полуфабрикатов и питался ими. И посуду мыть не надо и готовить. Одни плюсы. Правда после такой диеты мне долго придется приходить в норму, но надеюсь и с этим я справлюсь. Я успел разогреть еду, налить себе чай, отнести это все в комнату и включить очередной фильм, когда телефон зазвонил снова.
- Да, - ответил я.
- Как ты себя чувствуешь? – без предисловий начала Машка.
И этот вопрос уже ввел меня в ступор. Сказать хорошо, чтоб выглядеть мужественно, сказать плохо, чтоб пожалела или нормально – средненько так? Интересно, если я скажу плохо – она приедет?
- Угадай? – усмехнулся я.
- Понятно, что хреново, но какая степень хреновости?
- Средняя. Ты позвонила – и на одну позицию она поднялась. Теперь даже немного лучше среднего.
- Хорошо. Тогда пока.
- Пока, - пожал я плечами.
Сухой и сдержанный разговор, чисто для галочки, но ведь позвонила. Хоть и для галочки, но волнуется.
С этими мыслями, даже еда стала вкусней, а боль почти незаметной.
Маша.
- Ну вот и зачем я ему звонила? – смотрела я на Дашку.
Только сегодня я смогла в подробностях рассказать ей, все что случилось. Она, конечно, ойкала. Защищала то меня (какая я дура, что поверила, что это план), то его (какой он благородный – отдал ради сына ресторан), а потом заставила ему позвонить – ведь он там один, возможно умирает.