– Все ясно, – сказал Баранников, бросив быстрый взгляд на опущенные занавески. – Не подавитесь, Ольга Ивановна. И… не мойте окон в дождь, – добавил он, уже выходя и покосившись на Анну Григорьевну.
Окна соседней, тридцать четвертой квартиры выходили на улицу. Ее обитателям – студенческой семье Капраловых, полгода назад ставших счастливыми родителями двойни, – тоже изрядно досталось от Сидоровой. Всякий раз, когда к студентам приходили гости, в милиции раздавался анонимный звонок, и некто извещал дежурного, что в наркопритоне по адресу Успенский переулок, дом двенадцать, квартира тридцать четыре началась очередная оргия. Правда, с рождением близнецов звонки как-то прекратились – вероятно, молодым родителям стало не до гостей.
Баранников прижался ухом к двери. Не считая смутного ровного гула, в квартире стояла тишина. Глеб Палыч нажал на кнопку, подождал и нажал посильнее. За дверью послышались торопливые женские шаги и детское хныканье.
– Зачем же так трезвонить? – прошипела, открывая, Маша Капралова. – Они еще полчаса должны были спать! Из-за вас я достирать не успела.
Тут хныканье переросло в могучий хоровой рев, и молодая мамочка умчалась к разоравшимся чадам, неопределенно махнув участковому рукой. Глеб Палыч предпочел истолковать жест как приглашение и вошел. Наскоро оглядев прихожую, пощупал зачем-то колесо сдвоенной коляски, заглянул в ванную, где в таз с пеленками и распашонками низвергалась струя кипятка, крикнул в сторону комнаты: "Я позже зайду. Извините!" – и вернулся на лестничную площадку.
"Чеченский террорист" Иса Гуссейнов уже три года не жил в квартире номер тридцать три. Смылся в солнечный Азербайджан, оставив на произвол судьбы жену, Туманову Софью Алексеевну, и дочь жены от первого брака. Как подозревал Баранников, разрыв произошел при активном участии СС, натравливавшей на Гуссейнова не только милицию и ФСБ, но и налоговую полицию. Зато с тех пор как злосчастный азербайджанец отбыл на родину, кляузы на жителей тридцать третьей квартиры прекратились. Видно, против Софьи и Ксюши Тумановых старуха ничего не имела. Тем не менее Баранников позвонил и к ним.
Отдаленный, едва различимый девичий голос приблизился, и Глеб Палыч начал различать слова.
"…Сусанна совсем спятила. Три с лишним страницы на один день! Можно подумать, у нас других уроков нет… Ну да, этот жуткий текст на двести семнадцатой странице. Погоди минутку, я гляну, кто там пришел".
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась на длину цепочки.
– Ой, здрассьте, Глеб Палыч! Тань, я попозже перезвоню.
Цепочка звякнула и дверь гостеприимно распахнулась.
– Опять по анонимным делам, Глеб Палыч? – лукаво спросила нимфетка, соблазнительно обтянутая леггинсами. – Или воспитательную беседу пришли провести?
– Нет, Ксюша, я по другому вопросу, – сказал Баранников, оглядывая прихожую, где на полу сушился раскрытый цветастый зонтик, блестели влажные следы тряпки, а на вешалке висела ярко-красная куртка с намокшим рукавом. – Ты из школы давно пришла?
– Недавно. А что?
– Когда шла, не обратила внимания на окна Октябрины Егоровны?
– Пф-ф! Вот еще! На что она мне сдалась?
– А чем ты занималась, когда пришла?
– Да ничем. Переоделась, суп разогрела, села обедать, а тут Танька Петухова позвонила. Про домашнее задание спросить.
– И долго вы болтали?
– Минут пятнадцать всего. Ну, может, двадцать. Это ведь законом не запрещено?
– Нет пока. Хотя проект в Думе уже рассматривают, – пошутил Баранников, производя в уме быструю оценку. "Допустим, минуту я плелся наверх, с новобрачной разговаривал от силы три… Минуты четыре таращился на тело и говорил с Игорем. Еще по две минуты на каждую из трех квартир… Всего четырнадцать минут. Ладно, пусть будет пятнадцать. Пятнадцать минут назад старуха Сидорова была еще жива…" – Ксюш, можно у тебя трубочку попросить?
Девочка с готовностью протянула участковому трубку, но, когда он нажал на кнопку, вдруг нахмурилась и дернула рукой. Однако на его вопросительный взгляд ответила успокаивающим жестом: все в порядке, говорите, мол.
– Здравствуйте. Можно попросить к телефону Татьяну Петухову?
– Это я.
– Старший участковый Баранников беспокоит. Вы не могли бы назвать время, когда позвонили Ксении Тумановой?
– Ой. А что с Ксюшей?
– С ней все хорошо, она просто свидетель и потом вам все расскажет. Припомните, пожалуйста, время – это важно.