Но когда Энди вспомнила, как он поцеловал ее в столовой, у нее пересохло во рту.
Почувствовав внезапную дрожь, Энди поспешила влезть в джинсы Троя, заправив в них футболку. Ей пришлось несколько раз подвернуть брючины и сильно перетянуть джинсы ремнем, чтобы не свалились.
Затем она снова нырнула через проход и устроилась рядом с Троем.
— Нашли все, что нужно? — спросил он, глядя, как она усаживается на свое место.
— Без проблем, — улыбнулась Энди.
Трой был разочарован: его непритязательная рабочая одежда отнюдь не превратила ее, как он надеялся, в бесполое бесформенное существо.
Даже совсем наоборот. Джинсы, которые были ей велики на несколько размеров и держались лишь благодаря узкому кожаному ремню, только подчеркивали ее тонкую талию. Сквозь ткань футболки проступили очертания сосков ее упругой груди, когда она, чтобы зачесать упрямо выбивавшиеся непокорные пряди, стала делать себе «хвостик», взяв с приборной доски резиночку.
Ему нужно не только купить ей одежду, но и позаботиться о том, чтобы она приобрела себе среди прочего бюстгальтер. Иначе придется вообще от нее отворачиваться.
Закончив с причесыванием, она опустила руки. Уже легче. Теперь бы только перестало сводить судорогами живот, и тогда он снова сможет дышать нормально...
— Здесь ужасно холодно, — заметила Энди. — Вы не могли бы переключить кондиционер? Я вся закоченела. — Она принялась потирать голые руки.
— Конечно. — Трой поставил кондиционер на отметку «слабо». Его по-прежнему прошибал пот, но ему было хорошо известно, что это никак не связано с температурой воздуха в кабине. — Так лучше? — спросил Трой.
— Да, спасибо.
На какое-то время установилась тишина, слышался лишь шум мотора.
Энди подтянула коленки к груди, обхватив их руками. Худенькие руки, босые ножки.
— Здорово, — проговорила Энди. Она сидела в удобном кресле высоко над землей, и ей казалось, будто она, как маленькое облако, плывет по небу. — Никогда раньше не думала, что в грузовике может быть так... удобно. — Она все еще не могла прийти в себя от изумления, увидев, как великолепно оборудован для повседневных нужд спальный отсек.
— Через пару дней вы, возможно, измените свое мнение, — резко возразил Трой.
— Почему? Вам же это, должно быть, нравилось? Насколько я понимаю, вы долго этим занимались. — Внезапно в ней проснулось любопытство, и ей захотелось поближе узнать Троя.
— Когда везешь груз, чувствуешь себя вольным стрелком, — отозвался Трой. — Ты один на один с дорогой, каждый день новое место. И платят неплохо. — Он досадливо взмахнул руками, как бы давая понять, что все отнюдь не так просто, в двух словах не расскажешь. — Но при всем при том бывает и одиноко, и скучно.
— Так вы с братом поэтому решили начать собственное дело?
— Отчасти да. Зак и Шерри как раз только что поженились, так что брату пришло время пустить корни и расстаться с кочевой жизнью.
— А как же вы? — рискнула поинтересоваться Энди. Хотела бы она знать, есть ли у него девушка. Он как-то упомянул, что не женат, но что-то с трудом верится, чтобы у такого мужчины не было женщины. Слишком уж он хорош собой, слишком сексуален, чтобы оставаться свободным.
Странно, но ей стало неприятно при мысли о том, что у Троя может быть девушка.
— Я был не прочь сменить амплуа. — Этими словами он, похоже, давал ей понять, что не хочет продолжать разговор.
Энди нахмурилась. Трой сосредоточенно смотрел на дорогу, по-видимому не собираясь вдаваться в подробности.
— Наверное, у вас тоже есть кто-то, ради кого вам хочется оставаться дома? — продолжала она расспрашивать. И тут же пожалела, что задала этот вопрос. К чему лезть в чужие дела?
— У меня никого нет, — ответил Трой. В его голосе слышалось напряжение.
Энди не поняла, что означал этот тон. Может, у него не сложились отношения с девушкой? Или его раздражает ее бесцеремонность? Как бы там ни было, лучше помолчать. И так она уже назадавала вопросов.
Следующие несколько миль она только и делала, что напевала себе под нос, слушая радио. Ей стало ясно, что, если не заговорить с ним, они так и промолчат всю дорогу. Поэтому она решила попробовать другую тему.
— Хорошо, что я сняла это дурацкое платье, — сказала она, наморщив носик. — Мне теперь гораздо удобнее.
Ей — может быть, но только не ему. Трой уже понял, что о состоянии комфорта теперь можно забыть. По крайней мере на ближайшие десять дней.
— А мне оно показалось очень красивым, — честно признался он. Слова вылетели у него помимо воли, и это снова заставило его нахмуриться.