А ответ ее ему необходим как воздух, хотя он и не желал себе в этом признаваться.
— Не могу объяснить. — Голос ее прозвучал глухо, словно ее терзало что-то, а что — он пока не в состоянии разгадать.
— Нет, можешь, — продолжал он настаивать.
— Не могу! — крикнула Энди. Она вскочила и чуть не бегом промчалась несколько ярдов по асфальтированной дорожке, крепко обхватив себя руками, словно это могло защитить ее от чего-то. Или от кого-то. Потом остановилась.
Трой вскочил и устремился вслед за ней.
— Энди... — Он поравнялся с ней и стал рядом.
— Оставь меня в покое.
— Ни за что.
Она не смотрела на него. Так и стояла, глядя на мелькавшие мимо огни: вдалеке шумела автострада. Трой протянул руку и обнял ее за плечи, мягко пытаясь развернуть лицом к себе. Затем, взяв за подбородок, заставил поднять голову и взглянуть прямо на него.
В ее темных глазах притаились страх и неуверенность. Трой опустил руку.
Он просто не знал, как поступить. Не следовало ему ввязываться Бог весть во что. Надо просто сесть в грузовик, все хорошенько обдумать, а потом уж что-нибудь делать или говорить.
Но она выглядела такой напуганной, что он не устоял, утешая себя, правда, тем, что нет ничего странного в том, что переживает за нее, хочет узнать, что же с ней все-таки произошло. В конце концов, это вовсе не означает каких-то сильных чувств с его стороны.
Беспокоиться за нее отнюдь не значит любить ее. Это нечто иное. Совсем иное. Он немного успокоился.
— От чего ты бежишь? — настойчиво спросил он.
— Ни от чего я не бегу!
— Нет, бежишь! — Трой все больше и больше раздражался. — Бедная-несчастная богатенькая девочка, которая вырвалась из своей золотой клетки...
— Не смей называть меня бедной-несчастной богатенькой девочкой!
— Тогда веди себя по-другому.
— А я и не веду себя как бедная-несчастная богатенькая девочка. Ты понятия не имеешь... — начала она, но тут же осеклась.
— Я слушаю. Рассказывай.
— Не желаю ничего рассказывать. — Она снова наглухо замкнулась в себе.
— Знаешь что? Я позволил тебе сесть в свой грузовик, вообще ничего о тебе не зная. Ты не считаешь, что пора бы объяснить мне, что происходит? — Ему казалось, что он требует от нее не слишком многого.
Энди отступила на шаг.
— Ага! Теперь ясно. Раз ты мне помогаешь, я у тебя в долгу. И после этого ты еще удивляешься, почему я отказываюсь от твоей помощи?
— Я никогда не говорил, что ты мне что-то должна, — возмутился Трой.
— Однако все выглядит именно так.
С каждой секундой досада Троя все возрастала.
— Ладно. Забудь, о чем я спросил. Вообще забудь, что я когда-либо тебя о чем-то спрашивал. — Он круто развернулся и пошел к грузовику.
— Трой, постой!
Он почувствовал, как ее пальцы сжали его руку, и остановился. Обернувшись, увидел ее огромные чудные глаза. Правда, сейчас в них затаилась растерянность.
— Что? — спросил он. Вопрос помимо его воли прозвучал более резко, чем он рассчитывал.
— Я... просто... — Она замолчала, облизнула нижнюю губу, вздохнула. — Неужели ты не понимаешь, Трой? Я просто не хочу ни с кем заводить никаких отношений, не хочу ни к кому снова привязываться, не хочу никого близко к себе подпускать.
— Почему же? — снова спросил он, но на этот раз несколько мягче.
— Неважно, почему.
— Нет, важно.
— Почему? Почему это так важно?
Трой в замешательстве смотрел на нее, не зная, что ответить. Он и сам толком не понимал, почему это важно. Наверное, просто потому, что его волнует все, что касается Энди, но выразить свои чувства словами он, к сожалению, был бессилен.
— А вот почему, — сказал он, неожиданно обняв ее за плечи и притянув к себе. Потом впился губами в ее рот, вложив в поцелуй всю свою так долго сдерживаемую страсть. Страсть, которая копилась в нем и терзала его с того самого момента, как он впервые увидел ее.
Раздвинул ее губы чуть не силой, пока она не перестала сопротивляться и не позволила ему насытиться всей сладостью поцелуя. Он глубоко проник языком в ее рот, испытывая неземное наслаждение от каждого соприкосновения с ее языком.
Она полностью подчинилась ему и только тихо постанывала. От этих едва слышных звуков в жилах его закипела кровь. Она опустила руки, словно убрав последний барьер между ними, и он сжал ее в своих объятиях, чувствуя, каким податливым стало ее тело, как она изголодалась по ласке, а потому не может удержать радостную дрожь от его прикосновений.