Прошло несколько минут, прежде чем Уильям заговорил.
— Я бы хотел, чтобы ты вернулась домой, — сказал он. Он положил ручку и чековую книжку обратно в карман, но, к удивлению Энди, не стал с ней спорить.
— Я не вернусь.
— Знаю. — Уильям вздохнул и снова встал. Он сделал несколько шагов навстречу Энди. — Я просто... я просто хотел сказать тебе... — Ему никак не удавалось закончить.
Энди молча ждала. У Уильяма было страдальческое выражение лица.
— Я пытаюсь сказать, что скучаю по тебе. — Он вдруг как-то на глазах постарел, а морщины на лице говорили о глубоких переживаниях. — И по твоей матери тоже. Ты же знаешь, она не вернется домой. Во всяком случае, до тех пор, пока у нас с тобой не улучшатся отношения.
— Ты поэтому пришел? Хочешь, чтобы я уговорила маму вернуться домой? — Энди была подавлена. Она-то надеялась...
— Нет. Я знаю, что ты этого не сделаешь. Я здесь... Было видно, с каким трудом даются ему эти слова. — Я пришел, чтобы уладить наши отношения. Потому что ты моя дочь. Потому что... — У него перехватило дыхание и пришлось остановиться, чтобы набрать побольше воздуха. — Потому что я не хочу тебя потерять. Я не хочу потерять свою семью. — Голос у него задрожал. — Я люблю тебя.
Горячие слезы обожгли ей глаза. Она столько лет ждала от него этих слов! Но Уильям еще не все сказал.
— Я всегда хотел для тебя только самого лучшего. Всегда. Может быть, я не умел этого показать. — Он покачал головой. — Я оттолкнул тебя. Оттолкнул Лилиан. Но я этого не хотел. Как один человек недавно осмелился сказать мне прямо в лицо, любить тебя означает принимать тебя такой, какая ты есть. Могу ли я хотя бы надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня?
Слезы брызнули из ее глаз.
— Да, да, — прошептала она.
Уильям протянул к ней руки, и Энди кинулась в его объятия. Ее сердце переполняла любовь. Когда она оторвалась от него, то заметила слезы и в отцовских глазах. Ей еще никогда не приходилось видеть отца плачущим.
— Хочу еще кое-что тебе сказать, — вдруг резко заявил Уильям, смахнув слезы с ресниц. Казалось, ему стало неловко за столь открытое проявление своих чувств. — Несколько дней тому назад к нам домой приходил один молодой человек. Трой Армстронг.
У Энди по спине пробежала нервная дрожь.
— Чего он хотел? — Смешно сказать, но у нее чуть сердце не остановилось при этом известии.
— Он хотел тебя видеть.
У Энди часто-часто забилось сердце.
— Что ты ему сказал?
— Я не знал, где ты живешь, — объяснил отец. — Я только вчера узнал твой адрес у мамы.
— Он... он что-нибудь сказал? Сказал, почему хочет меня видеть?
Уильям долго внимательно смотрел на нее.
— Нет. Он не сказал, почему хочет тебя видеть. — Казалось, он собирался что-то добавить, но передумал.
После ухода сенатора Энди еще долго сидела на тахте, размышляя о визите Троя к отцу. Она понятия не имела, зачем Трою понадобилось повидаться с ней. Может, он просто хотел убедиться, что с ней все в порядке? Вероятно, его не оставляло в покое сознание своей ответственности за ее безопасность. А может, он захотел получить деньги, которые она ему обещала, предлагая в залог свои бриллиантовые серьги? Хотя нет, вряд ли. Троя никогда не интересовали ее деньги. А вот ее благополучие его вполне могло заботить. Может, она ему действительно небезразлична, хотя он и не любит ее?
С другой стороны, разве она уже давно не оставила всякую надежду быть любимой?
Одно Энди знала наверняка: Трою ее не найти. Как одинокая женщина, она решила не давать свой новый номер телефона в общегородской справочник. Не узнав ничего в доме ее отца, он не имел возможности быстро разыскать ее.
Следующий шаг за ней. Если только, конечно, у нее достанет мужества его сделать.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Трой, к вам пришли.
Трой оторвался от разложенных на столе бумаг. Он находился в офисе собственной компании грузовых перевозок «Армстронг индепендент тракинг».
— Кто меня хочет видеть, Дебби? — спросил он секретаршу.
— Она просила передать, что пришла Энди. Просто Энди. — Дебби пожала плечами. — Она сказала, что вы ее знаете.
Трой смотрел на секретаршу, чувствуя, что пульс у него уже под двести. Энди?!
С того самого дня, как он побывал в доме ее отца, он жил точно в лихорадке: то убеждал себя, будто способен забыть ее; то раздумывал, не нанять ли частного детектива. Первый вариант он отбросил как совершенно нереальный, но был уже на грани того, чтобы приступить к реализации второго.