— Это!
— Нет.
— Точно это!
— Вот. Вот сейчас — это.
— А я что говорил?
Третий, вернее, третья просто слушала и в антракте задала вопрос, ответ на который заставил Евгения Самсоновича остаться на месте и почти до неприличия вслушиваться в разговор посторонних людей.
— А что же больше всего поразило вас на Байкале? — довольно банальный вопрос задала девушка.
— Туба! — не сговариваясь, выпалили они хором.
— ?!
— Не в самом Байкале, конечно, а около, — стал объяснять ей один из молодых людей. — Плывем как-то под вечер вдоль берега на нашей лодке и вдруг слышим по-тря-сающий звук. Изюбр? Нерпа? Медведь? Чувствуем, что-то огромное, таинственное, дикое, редкостное, душу так и тянет из нас. Заглушили мотор. Приготовились — думали, из воды сейчас какое-нибудь доисторическое чудовище покажется, вроде шотландского Нэсси…
— А оно, это чудище, — перебил его товарищ, — как выдало на все озеро…
— Догадайтесь, что?
— Разыгрываете?
— Честное слово — нет, мы себе сами не поверили, потому что оно, ниоткуда не показываясь, исполнило над Байкалом «Песню варяжского гостя»!
— Ни одного слова не перепутало! — перебила девушка их восторженный рассказ. — Конечно, очередной розыгрыш из серии «ученые шутят».
— «Песня» была без слов, — с сожалением глядя на нее, сказал один молодой человек.
— Но исполнена чисто, профессионально, как в Большом театре, — поддержал его второй.
— На тубе, — сказали они почти хором.
— Простите, — не выдержал, наклонился к ним Евгений Самсонович. Ведь уйдут, и не узнает он главного, о чем сейчас только догадывается, но чувствует, что это то, о чем мечтал он узнать. — Его Виктором звали?
— Кого? — не поняли сначала молодые люди.
— Ну… вашу… тубу… — нерешительно проговорил Евгений Самсонович.
— В том-то и дело, что не знаем мы его имени, — ответили с сожалением Евгению Самсоновичу. — Когда мы подплыли к берегу, он уже ушел. Одни местные ребята были у костра. Буряты. Задумчивые и молчаливые, как будто молились. Подсели мы к ним. Спрашиваем, кто играл. «Геолог». И для ясности: «Поисковик». — «На чем играл?» — «На тубе». — И для ясности: «Такая большая, тяжелая, золотая круглая труба…» — «Куда ушел?» Молча показали в сторону тайги. И для ясности: «Когда свадьба, праздник, он всегда приходит. Его зовут — он приходит. В наш пионерский лагерь приходит». — «А туба у него откуда?» — «Как откуда? С ним туба. Всегда с ним». И для ясности: «Любой охотник вам покажет, где он работает. По голосу. Вся тайга слышит». — «Вам нравится, как он играет?» Они даже обиделись. «Ой, как нравится», — ответили.
— И что же? — спросила девушка, заметив, как огорчился старичок в очках с очень выпуклыми стеклами. — Неужели так и не увидели вы этого геолога?
— Времени у нас не оставалось. Вот вернемся будущим летом на Байкал, с первого же дня начнем его искать.
В наш последний, прощальный вечер мы у рыбаков все расспрашивали о нем. Слушают его все. А имени не знают. Как инструмент называется — знают. Что играет — знают. А внешность его передают так: настоящий великан, высокий, плечистый, статный, борода как лопата и волосы густые, кольцами, будто шапка, только словно пеплом припорошенные, цвет у них такой.
1973
НУ И ДОРОГИ
— Светка, Све-е-етка-а-а! Спустись на минутку, что скажи-и-им… — кричали девчата из темноты. Их голоса были намного слабее грохота бульдозеров и железного лязга кранов, но они не были похожи на все привычные для стройки звуки и поэтому казались громче и отчетливей их всех.
— Про Витьку-у-у, слыши-и-ишь… — Светка узнала голос своей подружки Нади Соколовой, бросила мастерок прямо в раствор и сняла рукавицы. Прожектор освещал стройку четко и добросовестно, но с выбором — только там, где работала ночная смена. А девчата ждали внизу и топтались в кромешной тьме, попрыгивая то на одной, то на другой ноге в модных туфлях, намокших от холодной ночной росы.
— Светка, а Витька твой опять весь вечер танцевал с Маринкой и провожать ее пошел, — выпалила Надя.
Светка так и замерла, беспомощно опустив руки в серых нашлепках раствора. Девчонки подталкивали ее, сочувствовали ей и ругали Витьку. Они требовали, чтобы Светка сейчас же, сию минуту догнала Витьку и Маринку и отучила ее отбивать чужих парней.
— Чего стоишь-то? — торопили Светку девчата.