- Ариш, что случилось? Почему глаза на мокром месте? – заботливо спрашивает Макс, аккуратно приподнимая мое лицо за подбородок.
- Все в порядке, просто голова раскалывается, - снова лгу я, шмыгая носом и начиная себя ненавидеть с каждым мигом сильнее. – Не надо было вчера столько пить, - что правда, то правда. Такое количество алкоголя не стоило употреблять, сейчас бы не корила себя за содеянное.
- Садись, вот аспирин, вот кофе, здесь яичница. Поешь, а мне пора на работу. Увидимся вечером, - и нежно поцеловав меня в висок, Макс стремительно вышел из кухни. Хлопнувшая входная дверь вдребезги разбила мое сердце, которое умывалось кровавыми слезами.
На работе все, как в произведении Чуковского: «и такая дребедень целый день: то тюлень позвонит, то олень». Ближе к обеду я напоминала пороховую бочку с тлеющим фитилем: поднеси огонь поближе и рванет. И «катализатором» мог стать любой фактор: замечание, недостаточно сладкий чай, не пишущая ручка, словом, все, что угодно. И ближе к обеду мое состояние не укрылось от коллег.
- Арина, ты чего сегодня такая нервная? – спросила Оля, главная сплетница нашего этажа в частности и фирмы в целом. – Случайно, не беременная?
- Ты, что-то путаешь, Оленька, беременные обычно сияют от счастья, а не рычат, как бульдоги, - язвлю я, делая внушительный глоток кефира.
- Не соглашусь, - вмешивается главная болтушка нашего отдела Яна. Ее хлебом не корми, дай пообсуждать что-нибудь: полет на Марс, курс доллара, политику, эзотерику либо ущемленные права животных, в общем, что угодно, лишь бы не работать. – Если у женщины залет, а при этом у нее ни квартиры, ни машины, кредит на шее, да еще и мужик сбежал из-за перспективы стать отцом, то вряд ли беременная, как ты, Ариша, выразилась, будет сиять от счастья. Вот моя знакомая…- села на любимого «коня» Яна.
- Это немного не мой случай, не находишь? – перебиваю я в надежде, что она замолчит, а окружающие поймут, что меня просто надо оставить в покое.
- Да с мужем поцапалась, чего гадаете, девчонки. Приятного, кстати, - весело произносит Витя, присаживаясь за наш столик и начиная с аппетитом уминать кусок жареного мяса.
- Да чего вы все пристали ко мне?! - мгновенно вскипаю я, до предела раздраженная повышенным вниманием к моей скромной персоне.
- Да мы просто беспокоимся за тебя, Ариш, мы же все-таки коллеги, - надув губки произносит Яночка.
- Вот Станиславский бы тебе не поверил, Миронова, и я тебе не верю, - прищурившись цежу я, сдерживаясь из последних сил.
Янка, наша ранимая девочка, естественно, надулась и отвернулась в сторону, всем своим видом демонстрируя всю степень своей обиды. К сожалению, это продлится только до вечера ,максимум до завтрашнего утра – наша болтушка плюс ко всему еще очень отходчивая.
Нет, я люблю свой отдел, что ни говори, а с коллегами мне повезло: с ними всегда можно договориться, они прикроют, если что, и всегда коллективно помогают во время авралов. Но не сегодня. Сегодня я ненавижу весь мир. Себя в первую очередь. И понятия не имею, что делать с этим чувством.
Вторая половина дня проходит более спокойно, от части из-за того, что мою хмельную голову, наконец, отпустило и от того, что я приняла решение ничего не говорить Максу, забыть свой адюльтер, как страшный сон, и жить дальше. Мне просто нужно время, я надеюсь, через пару-тройку дней чувство гадливости меня отпустит, и я постараюсь, чтобы наша семейная жизнь снова вернулась в мирное русло. Надеюсь, эта ситуация послужит мне уроком.
Вечером я, пританцовывая на кухне, готовлю на ужин любимое блюдо Макса, и слышу звук проворачивающегося ключа во входной двери, что означает одно - муж вернулся с работы.
- Я дома! – раздается веселый голос Макса.
Как примерная жена, с улыбкой на лице иду встречать его в коридор и замираю на месте, как вкопанная.
На месте мужа вижу огромный букет моих любимых пионовидных розовых роз, их аромат уже наполнил квартиру, и я зажмуриваюсь от удовольствия, втягивая носом приятный запах. Из-за букета выглядывает Макс, с нежной улыбкой на лице протягивая мне эту красоту:
- Это тебе, солнце.
- У нас какой-то праздник, а я о нем забыла? – интересуюсь я, не в силах оторваться от цветов.
- Нет, просто ты была права: я давно не уделял тебе внимания, замотался, извини. А сегодня проезжал мимо цветочного, увидел в витрине твои любимые цветы и не смог удержаться, купил всю охапку.
- Спасибо, они чудесные,- прошептала я, силясь унять наворачивающиеся слезы. Отвернувшись в сторону и быстро их сморгнув, уже более спокойно произношу: - Пойдем ужинать, я твое любимое мясо запекла.
За ужином мы болтаем о всяких мелочах, пытаясь сохранить непринужденную обстановку. Но, тем не менее, я позвоночником чувствую напряжение, которое только не искрит между нами.
Макс вызывается помыть посуду, отправив меня отдыхать. Я же, пользуясь случаем, набираю в ванну теплой воды, запустив шарик с эфирными маслами и пеной. С наслаждением откидываю голову на бортик, расслабляясь, стараясь ни о чем не думать. В наушниках играет любимая музыка, я в лавандовой пене…Кажется, жизнь налаживается, да?
Но так я думаю ровно до того момента, пока не захожу в спальню. Сажусь на край кровати, чтобы просушить волосы, как ощущаю, что Макс обнимает меня со спины, целуя в шею.
- Макс…
- Я соскучился, солнце, - шепчет он, не прекращая меня целовать и нежно поглаживая мое тело.
А у меня перед глазами чужой мужчина - Паша, который тоже блуждал руками по моему телу, но нагло и жестко, заставив по моим венам бежать раскаленную лаву вместо крови.
И я понимаю, что я не могу сегодня быть с Максом. Нет. Не после любовника. Мой муж этого не заслуживает.
- Макс, Макс, притормози, - виновато произношу я.
- Что-то не так? – настораживается муж.
- Давай не сегодня? Сегодня у меня был непростой день, я не выспалась, да и ты всю ночь не спал. Давай сегодня отдохнем. Пожалуйста?
Так проникновенно муж на меня никогда не смотрел. Я с трудом выдерживаю его взгляд, а в голову закрадывается паническая мысль, что Макс догадывается о моей измене. И если он в лоб спросит меня, то я выдам себя однозначно по той простой причине, что я не умею врать.
- Хорошо, Арина, давай ложиться. Завтра нам на работу, - и с этими словами он лег на свой край кровати, повернувшись ко мне спиной.
Да, просто нам не будет…
Что ж, раз дома меня никто не ждет, то туда можно и не торопиться. Тем более, что и погода сегодня прекрасная: теплая, солнечная. Надо ловить погожие деньки уходящего лета, поднабраться сил, чтобы шагнуть в унылую и дождливую осень.
Я брела вдоль парка, наслаждаясь ласковыми лучами солнца, улыбаясь, сама не понимая, чему, как краем глаза заметила медленно двигающийся автомобиль, показавшийся мне знакомым. Успокойся, Арина, мало ли в городе черных автомобилей немецкого концерна?! Так, пора пить успокоительные, кажется, у меня развивается паранойя.
Но машина продолжала тихо шуршать шинами рядом, а водитель стал еще и сигналить в придачу. Я же продолжаю делать вид, что меня это ни коим образом не касается: мало ли красивых девушек идет по тротуару рядом со мной?! Вон та симпатичная, эта тоже ничего, и на лавочке сидит девушка, за которой вполне могут приехать на такой дорогой машине. Тем более, что передние стекла тонированы, и я не могу видеть водителя, соответственно, с чего вдруг я буду ставить себя в неловкое положение, подойдя к автомобилю, если окажется, что ехали вовсе не за мной?!
Неожиданно теряю авто из виду. Но тут же оказываюсь резко развернута на сто восемьдесят градусов и загипнотизирована взглядом бездонных голубых глаз и наглой улыбкой Паши.
- Ну, здравствуй, Золушка! – улыбаясь, словно Чеширский кот, довольно произносит мужчина. – Хотя, какая же ты Золушка? Та хотя бы туфельку оставила принцу, а ты испарилась, словно тебя и не было.