Она не думала, что кто-то в Кристал-Лейк ставит капканы. Да она вообще ни о чем не думала: увидев мертвого олененка, Ленора испуганно замерла, а потом медленно подошла, рассматривая его. Железные зубцы капкана сомкнулись на передней ноге, сломав ее. Кровь, вытекшая из ран, засохла, и теперь по ней ползали мухи. Множество их, гудя, вилось над олененком, и Ленору передернуло. Она несколько раз взмахнула рукой, отгоняя их, мухи взвились в воздух, и все стало только хуже. С коротким возгласом отвращения Ленора отшатнулась, отмахиваясь от них, зацепилась за ветку и шлепнулась на землю.
Теперь, когда она перестала махать руками, мухи успокоились и вновь сели на свою добычу.
— Не стоит бояться смерти. На все Его воля, и все мы уйдем в землю.
Ленора вздрогнула и резко обернулась.
Кристофер стоял за ее спиной — должно быть подошел незаметно, пока Ленора без толку размахивала руками. Свою черную одежду он сменил на более удобные для прогулок по лесу джинсы и рубашку. Жара словно не беспокоила его.
— Я знаю, — откликнулась Ленора. Она неловко поднялась на ноги и снова посмотрела на мертвого олененка. — Но это… ужасно. Смерть такая мерзкая штука!
— Смерть всегда служит началом новой жизни, — примирительно заметил Кристофер. — Всегда.
— Вы священник? — спросила Ленора.
— Я изучал богословие, — ответил Кристофер.
Он приблизился, глядя на олененка. Ленора заметила, как он быстро облизал губы: его язык мелькнул между ними, влажный, розовый, и Ленору снова передернуло. Она уставилась на носки своих кед.
— Давай уйдем, — предложил Кристофер. — Мы уже ничем не можем здесь помочь.
— Спасибо, но у вас наверное дела, — грубо ответила Ленора.
И она зашагала обратно к дому Миллеров, надеясь, что этот странный человек не последует за ней.
А Кристофер безмолвно смотрел ей вслед. И снова быстрым движением облизал губы.
****
Ленора шла через лес, разозленная и раздосадованная. Она чувствовала себя так, словно кто-то вторгся в ее владения, нарушил некую невидимую границу, которой она отделила себя.
Где теперь ей было проводить жаркие летние дни? Впрочем… Ленора невесело усмехнулась. Если мать намерена запихнуть ее на работу в бакалейный магазин, то задумываться о планах не придется.
Она дошла до дома Миллеров и уже хотела обогнуть его, когда заметила, что задняя дверь, когда-то запертая на замок, теперь открыта. Неужели этот мужик все-таки купил его? Или вломился туда?
Ленора подошла поближе и осторожно заглянула внутрь. Внутри было темно, а стоило ей сделать шаг, как с половиц столбом взвилась пыль. Пахло чем-то неприятным. Леноре казалось, что так пахнут нежилые дома, и она сделала еще один шаг вперед, решив, что заглянет внутрь и тут же уйдет — после того случая со сгоревшим бездомным окна основательно заколотили, а на двери навесили замки. Ленора никогда не бывала внутри, и ей подумалось, что там могли сохраниться вещи Миллеров. Говорят, жена была художницей — вдруг тут остались ее картины?
Но ни картин, ни каких-либо вещей, кроме старого разбитого телевизора и продавленного дивана. На полу были светлые пятна там, где когда-то стояла мебель, пол усеивало битое стекло от множества окон.
Тут не было ничего, и Ленора вдруг поняла, что зря пришла сюда. Тяжелое, сдавливающее грудь чувство нахлынуло на нее, не страх, а нечто другое, предчувствие беды. Но Ленора не успела и шагу назад сделать: на ее горле сомкнулись две огромные ладони и начали душить, душить — напрасно она пыталась оторвать их от себя, слепо била, пытаясь попасть в нападавшего. А потом темнота сгустилась, а уши словно заложило, и все ушло.
****
В голову будто впивались гвозди. Застонав, Ленора открыла глаза, но поначалу не поняла этого — ее окружала плотная темнота, пахнущая пылью, отсыревшим деревом и мышиным пометом. Ленора завозилась, пытаясь понять, что с ней и где она. Ее руки были связаны за спиной, одеревенели и болели, рот был заткнут кляпом, и он резал ей уголки рта. Горло саднило. Она лежала на чем-то мягком и узком…
Ленора замычала, надеясь, что ее кто-нибудь услышит, что кто-нибудь придет и включит свет… А вдруг она ослепла? Что произошло? Последнее, что Ленора помнила — как она заходила в дом Миллеров, а потом…
Ленора глухо вскрикнула от ужаса. Кто-то напал на нее. Кто-то…
— Тш-ш… — донеслось из темноты. — Ты привлечешь ненужное внимание, Ленора. Лежи тихо. Я скоро зажгу свет.
Кристофер. Тот пугающий мужик на минивэне. Это он ее сюда притащил.
Ленора снова замычала, дергаясь, пытаясь освободить руки, но вместо этого свалилась с дивана на пол и больно ударилась локтем. Пульсирующая боль в голове стала еще сильнее, и Ленора с ужасом почувствовала подкатывающую к горлу тошноту. Она же умрет, задохнется, если ее вырвет!
Ленора усиленно задышала носом, лежа на полу. Она услышала шорох, звук шагов и скрип половиц под чужими ботинками, легкое металлическое звяканье — будто перестукивались звенья цепочки.
Раздалось чирканье зажигалки, и вспыхнул огонек, показавшийся Леноре очень ярким. От огонька занялся фитиль свечи, и этот дрожащий слабый свет выхватил из темноты лицо ее похитителя, покрытое мелкой испариной, смутные очертания заколоченных окон за ним.
Глаза Кристофера казались черными в темноте, его зрачки были расширены, почти полностью закрывая радужку. Он был без рубашки, и его кожа влажно поблескивала. Он осторожно поставил свечу на низкий деревянный ящик, и шагнул к Леноре. Ленора снова замычала и попыталась отползти от него, упираясь пятками в пол. Что-то острое вонзилось в ее обнаженное плечо, но она едва заметила это, не сводя испуганного взгляда с Кристофера.
— Тихо, тихо, — Кристофер опустился на колени рядом с ней и просунул руку ей под спину, помогая сесть. — Все хорошо, Ленора. Все просто чудесно.
Он прижал Ленору к себе, устроив свой подбородок на ее темечке. Ленора попыталась мотнуть головой, но Кристофер сжал ее крепче, и плечо пронзила саднящая боль. Ленора издала глухой стон.
— Будешь вести себя тихо, и я сниму кляп, — негромко сказал Кристофер. — Попробуешь закричать — и я придушу тебя. Мне бы не хотелось этого делать, Ленора. Ты особенная. Но я сделаю, если ты вынудишь меня.
Ленора замерла, мелко и часто дыша. Она не сводила взгляда с Кристофера, а он погладил ее по волосам, поднял и помог снова устроиться на диване. В ее плечо впилась здоровенная деревянная заноза, и Кристофер, поцокав языком, вытащил ее и осмотрел ранку.
— Все чисто, — сказал он.
Ленора задрожала. Ей было едино, сказал бы он, что в ране остались еще занозы или бы вообще не стал ее трогать, ее не волновало, мог ли он вообще рассмотреть что-то в слабом свете свечи. Кристофер протянул руки к ее лицу, и она зажмурилась, но он ослабил узел и снял с нее кляп, мимоходом погладив костяшками пальцев по щеке.
— У тебя наверное столько вопросов, — сказал он. — У нас есть немного времени, прежде чем я начну.
— Что тебе нужно? — выдавила Ленора. — Не убивай меня, пожалуйста.
Кристофер рассмеялся и ответил:
— Ничего не могу обещать.
У Леноры задрожали губы. Неужели, она умрет тут, в пыльном старом доме? Что он хочет сделать с ней? Почему она? Неужели только потому, что она встретилась ему в этом лесу?