Женщина чуть не заплакала, но согласиться на ещё одну любовную авантюру не могла: осторожность и печальный опыт прошлого были сильнее нахлынувших эмоций, поэтому у двери подъезда она собрала волю в кулак, чмокнула Рината в щёку и скрылась за дверью, где минут пять не могла остановить взбесившееся сердце.
Успокоившись, Инга поставила чайник, распахнула настежь окно и сладко потянулась, поймав себя на мысли, что не прочь была бы оказаться с Ринатом в постели. От этой глуповатой мысли ей стало так хорошо, что она застонала, прикрыв от наслаждения глаза, и застонала, а когда открыла, не могла поверить в реальность происходящего.
На её груди были замкнуты тонкие кисти Рината, который целовал её в шею.
– Ты как, ты зачем, ты почему, – пыталась она закричать, но её рот был плотно запечатан поцелуем, а рука юноши вовсю хозяйничала у нё за пазухой и в трусиках, где моментально всё намокло и хлюпало, несмотря на то, что она этого не хотела.
Или хотела?
Инга уже ничего, совсем ничего не понимала. Как он влез в окно второго этажа, зачем? Что он с ней делает. Почему нет желания и сил сопротивляться?
Когда Ринат отвалился от Инги в пятый или шестой раз на мокрую от пота простыню, пропахшую развратом и сексом, женщина попыталась разглядеть его профиль, форму сосков, груди, осмыслить происходящее, хотя бы контурно, но возвратиться в реальность не получалось.
Рядом с ней возлежал бог, власть которого была безмерна. Игна протянула руку в сторону его промежности, сграбастала пульсирующее копьё, которое только что яростно разрывало её чувствительную плоть, и застыла.
Наверно Ринат был прав – они особенные и это точно любовь.
– Я сейчас, – чмокнула она юношу в губы и не стесняясь прошла через всю комнату голышом к зеркалу.
Инга рассчитывала увидеть отражение старухи, чтобы понять, осмыслить, правильно ли поступает.
На неё смотрела счастливая молодая женщина с божественным профилем, озорным взглядом, опухшими от поцелуев алыми губами, набухшими от желания сосками, с влажными завитками срамного кустика между ног, с просвечивающим сквозь прозрачную кожу мраморным рисунком кровеносных сосудов.
Она любима, она любит, она живёт. Это так здорово.
Ринат поманил её рукой, повалил и мял, мял, пока оба в изнеможении не провалились в сладкий сон, где и дальше происходило то же самое.
Любимый сладко посапывал. В окно заглядывала нереально яркая Луна. Инга чувствовала наполненность жизни эмоциями, радостью, надеждами, счастьем.
Она опять, опять, опять поверила в сказку. Ринат был настоящий, реальный, из плоти и крови. Он вдохнул в Ингу… всё: уверенность в завтрашнем дне, молодость, безграничную веру в справедливость, желание отдавать, дарить, делиться блаженством.
Инга не понимала, как Ринату удалось растопить её заледеневшее сердце.
Женщина лихорадочно приводила свои мысли в порядок. Нужно что-то сделать для любимого, такое, что запомнится ему на всю жизнь.
Затем Инга ненадолго забылась, но и во сне была счастлива. Несколько минут сна освежили голову. Нужно приготовить любимому завтрак. Что он любит, что?
На часах было половина пятого утра. Супермаркет на Пролетарском проспекте работает круглосуточно. Инга выскользнула из постели, приняла душ и ринулась в бой.
Такси, несколько минут шопинга. Кусочек говяжьей вырезки, баночка сметаны, пакет шампиньонов, полкило помидор. Что ещё? Ах. Да – зелень, ломтик слабосолёной сёмги, кофе в зёрнах, набор пирожных, сливки, хлеб. Вино. Вино обязательно.
Мой, мой, только мой, – восхищалась Инга. Самый счастливый день в моей жизни. Как хорошо, что я отказала Виталию Михайловичу. Нужно будет перед ним извиниться, сказать ему что-нибудь приятное. Если бы не он, встреча с Ринатам могла никогда не состояться.
Страшно подумать, страшно подумать. Ринатик, солнышко…
Инга ехала домой и представляла, как ловко подаст любимому завтрак в постель… как он, изголодавшись по нежности, одарит нерастраченной страстью.
По телу забегали мурашк, что-то сладкое забурлило, заклокотало, наполняя радостью.
Инга чувствовала как ловко и нежно входит Ринат в грот блаженства, как изливается горячим потоком, как…
Дверь в квартиру была приоткрыта. Женщина не обратила на это внимания.
Она посмотрелась в зеркало, уверенными движениями поправила причёску, пришпилила непослушную прядь заколкой в форме сиреневой ветки, смело скинула с себя трусики и принялась колдовать на кухне.
Тишина в доме дарила массу преимуществ. Можно было размеренно и функционально мечтать, успевая учитывать каждую значительную мелочь. На будущем нельзя экономить.
Когда завтрак был готов, Инга сбросила с себя остатки покровов, придирчиво оглядела помолодевшее за ночь тело в зеркало, взяла поднос и выдвинулась навстречу счастью.
Постель…
Постель была пустынна, отчего у Инги засосало под ложечкой. Поднос накренился, содержимое с грохотом соскользнуло на пол.
– Ринат, любимый, – невнятно пискнула Инга, – ты где?
Собственно она уже всё поняла и всё знала.
Телевизор, музыкальный центр, ваза с золотыми украшениями, столовое серебро, томик Пушкина со всеми сбережениями – такова цена любви.
Инга стояла бесконечно долго посреди странного беспорядка, махала руками, как дирижёр, не в силах осознать в полной мере нелепость ситуации.
Её опять трясло, опять от страстного желания, на это раз раздавить негодяя как слизняка.
Впрочем, – подумала Инга, – за всё в жизни приходится платить. И потом… да-да, почему бы нет, отличная идея чёрт возьми… Жить-то теперь совсем не на что.
Инга залезла в сумочку, нашла номер телефона Хаима Моисеевича и позвонила.
– Это Инга Акимовна. Ваше предложение ещё в силе? Да, на весь курс. Хорошо, приезжайте. Вино у меня есть. Жду.