Выбрать главу

Гарди Томас

Под деревом зеленым или Меллстокский хор

Томас Гарди

Под деревом зеленым или Меллстокский хор

Сельские картинки в духе голландской школы

Перевод Р. Бобровой (вступление, части I-II) и Н. Высоцкой (части III-IV)

ВСТУПЛЕНИЕ

Герои этого романа о старинном меллстокском хоре и его музыкантах, так же как и подобные персонажи в "Старинных характерах" и "Двое на башне" списаны с натуры. Я стремился по возможности правдиво рассказать о сельских оркестрах, повсеместно распространенных у нас в деревнях лет пятьдесят шестьдесят тому назад, о нравах и обычаях сельских музыкантов.

Сейчас на смену церковным оркестрам пришли орган (поначалу это часто был даже не орган, а шарманка) или фисгармония, о чем многие склонны сожалеть; хотя священникам, несомненно, удобнее иметь дело с одним музыкантом, нежели с целым оркестром, это нововведение сплошь и рядом имело последствия, прямо противоположные ожидаемым, ослабив, а иногда и полностью погасив интерес прихожан к церкви и ее делам. Прежде человек шесть - десять взрослых музыкантов и большая группа певчих, мальчиков и юношей, отвечали за музыкальную часть воскресной службы и старались угодить художественному вкусу прихожан. Сейчас же, когда музыкальное сопровождение почти везде отдано на откуп жене или дочери священника или учительнице и школьникам, утеряно немаловажное средство объединения интересов.

Охота, как известно, пуще неволи, и эти музыканты не считали для себя обременительным после трудовой недели каждое воскресенье, в любую погоду, пешком идти в церковь, от которой зачастую жили довольно далеко. Вознаграждение за свои труды они получали самое мизерное, и посему можно с полным основанием сказать, что старались они из чистой любви к искусству. В том приходе, который я имел в виду, когда писал этот роман, музыканты получали вознаграждение раз в год на рождество, причем в следующем размере: помещик давал десять шиллингов и устраивал ужин; священник - десять шиллингов; фермеры по пяти шиллингов; с каждого дома полагалось по одному шиллингу. Всего на человека приходилось не более десяти шиллингов в год. Этой суммы, как рассказывал мне один старый музыкант, едва хватало на струны для скрипок, починку инструментов, канифоль и нотную бумагу, которую они в большинстве случаев линовали сами. Ноты они переписывали от руки по вечерам и сами переплетали в тетради.

В тех же тетрадях, только с конца, обычно записывали танцевальные мелодии и песни. Тетрадь постепенно заполнялась с начала и с конца, и мирская и духовная музыка сходились где-то посередине. В результате рядом с религиозным псалмом оказывалась какая-нибудь разудалая песенка, отличавшаяся той свободой выражений, которая была так по сердцу нашим дедам, а возможно, и бабкам, и которая нынче почитается неприличной.

Вышеупомянутые струны, канифоль и нотная бумага приобретались у разносчика, который торговал исключительно музыкальным товаром и наведывался в каждый приход примерно раз в полгода. До сих пор рассказывают историю о том, в какое смятение пришли скрипачи, подготовившие к рождеству новый псалом, когда этот разносчик, задержанный метелью, не явился в предполагаемый срок и им пришлось заменить струны жилами. Обычно этот разносчик сам был музыкантом, а иногда даже и сочинял музыку для псалмов и каждый раз приносил новые мелодии и предлагал их хору на пробу. Передо мной лежат несколько таких сочинений с характерными для них повторами строк, слов и слогов, фугами и переходами. Некоторые из этих псалмов весьма благозвучны, хотя их вряд ли включают в сборники, которыми пользуются ныне в церквах, посещаемых высшим обществом.

Август 1896 года

Роман "Под деревом зеленым" впервые появился на свет в виде двухтомника в 1872 году. Первоначально я собирался назвать его "Меллстокский хор", что больше соответствовало бы его содержанию. В дальнейших изданиях я добавил такой подзаголовок, поскольку менять заглавие, под которым книга стала впервые известна читателям, было нецелесообразно.

С тех пор прошло много лет, и сейчас, когда я заново перечитываю роман, мне, естественно, представляется, что жизненный материал, положенный в его основу, заслуживает гораздо более серьезного подхода и историю этой маленькой группы церковных музыкантов не следовало преподносить в виде легкой комедии, а порой даже фарса. Но когда я его писал, более глубокое и серьезное толкование этой темы было неуместно. Таким образом, эта книга останется единственным описанием меллстокского хора, если не считать мимолетных зарисовок, попадающихся в некоторых моих стихах.

Апрель 1912 года

Т. Г.

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

ЗИМА

I

ДОРОГА В МЕЛЛСТОК

Тому, кто вырос в лесу, каждое дерево знакомо не только по внешнему виду, но и по голосу. Когда налетает ветер, ель явственно стонет и всхлипывает, раскачиваясь под его порывами; падуб скрежещет, колотя себя ветками по стволу; ясень словно шипит, весь дрожа; бук шелестит, вздымая и опуская свои плоские ветви. Даже зима, хоть она и приглушает голоса тех деревьев, которые сбрасывают листву, не лишает их своеобразия.

Морозной и звездной ночью под рождество лет тридцать - сорок тому назад по лесной дороге, ведущей к меллстокскому перекрестку, шел человек, отчетливо различавший голос каждого из шептавшихся вокруг него деревьев. О нем самом свидетельствовал лишь звук шагов, легких и быстрых, да веселый голос, звучно распевавший деревенскую песенку:

С розами, с гвоздикою,

С дикой повиликою

Девушки и парни стричь овец идут... {*}

{* Стихи в первом романе переведены И. Гуровой.}

Пустынная дорога, по которой он шел, соединяла одну из деревушек меллстокского прихода с Верхним Меллстоком и Льюгейтом. Когда он поднимал глаза, черно-серебристые березы с метелками сучьев, светло-серые ветви бука и изрезанный черными бороздами вяз - все они рисовались плоскими черными контурами на фоне неба, усыпанного трепетавшими, как мотыльки, белыми звездами. На самой дороге, если смотреть немного ниже горизонта, было черно, как в могиле. Деревья по обе стороны дороги росли так густо, что даже в это время года их переплетенные ветви смыкались сплошной стеной, не пропуская ни малейшего ветерка с боков и предоставляя северо-восточному ветру свободно мчаться по этому коридору.