— А у меня есть лыжные крепления. Ты мне приделаешь их к лыжам? На будущий год я тоже пойду в школу и буду получать одни пятерки. Так учительница сказала. А что, больше пятерки нельзя получить? Папа, а почему котятки ходят, хотя ничего не видят, а наша Леночка не умеет ходить, а уже все видит?
— Петя, поди скажи бабушке, чтобы она дала тебе молока. — Мать попыталась остановить поток вопросов.
— А я не хочу молока. У нас есть печенье, пироги, рыбник… Почему сегодня всего так много?
— К нам придут гости, — сказал отец. — Ты сейчас пойдешь спать, а завтра мы с тобой будем праздновать.
— Мы теперь каждый день будем праздновать?
— Нет, только в дни рождения, — ответила мать. — Сегодня родился наш папа…
— А вот и нет, — не согласился Петя. — Взрослые не родятся, они только умирают.
Отец весело рассмеялся. Марина стала выпроваживать их обоих:
— Идите-ка лучше домой, мешаете только. Угли стынут.
На улице Николай сразу почувствовал, как ледяной ветер пробрал его прямо до костей. Он подхватил сына на руки и побежал к дому. В темноте он чуть не наткнулся на отца, который с непокрытой головой стоял во дворе и, к чему-то прислушиваясь, недовольно ворчал:
— Ну и ветер! Слышишь, как лед-то ломает?
— Петя, а ну живо домой! — Николай опустил сына на землю, прислушался и только теперь между порывами ветра уловил какой-то натужный скрип.
— Чуешь? — спросил старик. — Что скажешь, бригадир? Пошли в избу, посоветуемся.
Мать Николая, маленькая, ссутулившаяся женщина, стояла у плиты и жарила рыбу.
— Баня готова? Скоро гости начнут собираться, — сказала она.
Старик отмахнулся:
— Погоди, Насто!
Он обратился к сыну:
— Что скажешь, если придется просидеть здесь дня три-четыре?
— Ну что ты! До праздника осталась всего одна неделя. Мы ведь обещали, что праздник будем встречать в новом доме.
— А если льды поломает, не попадешь в Кайтасалми ни пешком, ни на лодке. Уж я-то этот пролив знаю. Точно такой же ветер был, когда тебя на свет ждали. Помнишь, Насто? — обернулся он к жене. — И лед был тогда такой же плохой.
— А тебе все равно пришлось идти, — вздохнула старуха. — С винтовкой… Два года сына в глаза не видел. Ушел, а я на берегу стояла, все смотрела и думала, как бы не потонул. Потом с берега прямо в баню пошла. В ту же ночь и родила…
— Сходим на берег, посмотрим. А там придумаем, что делать, — предложил старик.
— А-вой-вой! — Мать только теперь поняла, в чем дело. Оставшись одна, она запричитала: — А гости? А баня? Ждали, ждали… Леночка даже заулыбалась, как сказали, что папа домой придет. А что мы теперь ей скажем?
Отец с сыном пробыли на берегу недолго. Все было ясно. Там, где мужчины недавно перешли пролив, на волнах носился разбитый лед. Справа оставалось еще широкое ледяное поле, но при таком ветре и оно могло в любую минуту растрескаться на мелкие куски.
— Надо созвать мужиков, — решил Николай.
— Ты иди домой, собирайся, а я обойду их.
— Нийккана, наверно, не пойдет, — нахмурился Николай.
— Ну и пусть останется, — сказал старик. — У него другое дело.
Ховатта как раз заворачивал белье, чтобы идти в баню, когда Иивана вошел к нему в комнату. Короткая трубка из карельской березы дымилась под его длинным и острым носом.
— Ты уже за нами? — спросил он. — Сейчас идем.
Иивана не знал, как и сказать, что он пришел звать не в гости и не в баню, а пришел, чтобы отправить его ночью в нелегкий обратный путь.
— Слышишь, как дует? — спросил он для начала.
— Да, хороший хозяин в такую погоду и собаки на двор не выгонит.
— А я вот Николая гоню на ту сторону, — ответил старик, обрадовавшись, что разговор завязался так удачно.
— Вот хорошо! — засмеялся Ховатта. — Нам больше пару достанется да больше крепкого после бани. Пусть себе именинник отправляется, мы и без него попразднуем.
— Вам всем идти надо, а то надолго здесь останетесь, — вздохнул старик. — Льды ломает.
Ховатта вытащил изо рта трубку и часто заморгал водянистыми глазами:
— Пусть себе ломает. Тем крепче схватит завтра. В понедельник можно катить хоть на лошади.
— Что ты понимаешь! — Старик укоризненно покачал головой. — Был бы крепкий мороз — тогда другое дело. А этот ветер только мокрого снегу нанесет. Целую неделю теперь тепло будет. Уж я-то знаю!
— А чего ты народ мутишь? — рассердилась жена Ховатты. — Оставь ты мужика в покое, пусть отдохнет. Да и дома дел полно. Я ему все лето толковала, чтобы прибавил дерна на крышу хлева. Так ведь разве заставишь?! А теперь топи не топи в хлеву, коровушка все равно ревет с холоду.