Постояв несколько минут, Иивана пошел на колхозный склад за канатом.
А в это время Ондрей на все лады проклинал бригадира.
— Тоже мне начальник нашелся, — жаловался он жене. — Заискивает перед Лариненом. Хочет отметить с ним день рождения. Да и тот хорош, недаром его из партии выгнали… Наше общество Кауронену, видишь ли, не подходит… А если я сейчас не пойду, то он будет потом трезвонить об этом на каждом собрании.
Ондрей стал нехотя одеваться.
Иивана Кауронен пришел домой, когда все были уже в сборе. Почти следом за ним явился и Ондрей.
— Вот это правильно! — у Ииваны вся злость сразу прошла. Мало ли что человек может сгоряча наговорить. Ведь никому не хочется оставлять теплый домашний уют и в непогоду отправляться в трудный опасный путь.
Иивана достал бутылку водки и разлил ее поровну в пять стаканов:
— На дорогу. А там, на месте, у Николая в сумке еще найдется.
Ондрей усмехнулся. Он угадал: рюкзак приготовлен для Ларинена.
Марина молча стояла у окна.
— Неужто уходишь? — спросила она наконец у Николая, будто только теперь поняла, что муж уходит и день рождения отменяется.
— Папа, а крепления к лыжам? — спросил Петя, недоумевая, почему это отец только что пришел и сразу собирается обратно.
— Да, лыжи, обязательно возьмите лыжи! — напутствовал старик.
На берегу Иивана выстроил всех в шеренгу на расстоянии семи-восьми шагов друг от друга. Каждый должен был держаться за канат. Дул сильный ветер, и люди с трудом держались на ногах. Лед угрожающе потрескивал. Справа от Николая шел Ондрей. Вдруг под ним начал проваливаться лед. Ондрей испугался, отпустил канат и бросился обратно к берегу.
— Ондрей, ты куда? — крикнул Николай.
— Тоните, если хочется, а мне жизнь дорога!
Николай махнул рукой. В момент опасности трус может оказаться только лишней обузой.
Перепуганный Ондрей торопился к берегу. Его лыжи громко похлопывали о скользкий лед. Теперь в его руках не было каната, и идти было куда труднее. Ветер едва не сшибал его с ног. Почти у самого берега Ондрей бросил лыжи и побежал, но лед, по которому только что прошли люди, не выдержал, и Ондрей провалился в воду.
— Помогите, помоги-и-ите! — закричал он, задыхаясь от страха.
С темного берега донесся спокойный голос старика Ииваны:
— Не ори! Там и воды-то по колено, а дно илистое. Не бойся, не потонешь, а только запачкаешься. На всю жизнь…
Остальные четверо постепенно сближались между собой. Анни и Нийккана шли теперь почти рядом.
— Разойдитесь! — крикнул им Николай. — Не выдержит.
Казалось, лед под их ногами вот-вот обломится. Нийккана и Анни испуганно шарахнулись в сторону друг от друга.
— Скорей, скорей! — крикнул им Николай. Самый грузный из всех, он видел, как опасно прогибался лед. «А глубина тут какая! — подумал он со страхом. — Течение сильное. Вот тебе и день рождения!»
А лед все скрипел, волнисто колыхаясь под ногами. Впереди темнели очертания леса, позади поблескивали огоньки деревни. Но никто не оглядывался. Нельзя смотреть назад, когда идешь по слабому льду. Замешкаешься на месте — лед под тобой провалится. Страшно — прибавь шагу и иди вперед, только вперед. Как в бою. Если в атаке остановишься или повернешь назад — наверняка погиб. Так и в жизни: чем больше трудностей, тем упорнее иди вперед. Порой бывает страшно. Ничего не поделаешь. Надо побороть страх. Даже если идешь на верную гибель. Смелость и быстрота могут спасти положение.
«Черт знает, как тут обойдется, — подумал Николай. — И надо же нам было сегодня прийти!»
Анни и Нийккана были совсем рядом. Молодость и любовь! Им, наверное, казалось, что на слабом льду, как и в жизни, безопаснее быть вместе.
— Да разойдитесь же вы, черти полосатые! — крикнул им Николай.
Но было уже поздно. Вдруг Нийккана провалился в воду. Анни испуганно вскрикнула.
— Держись за веревку, держись крепче! — кричал Николай.
— А ты тяни, тяни! — донесся голос Ховатты.
Веревка была длинная. За ее концы крепко держались Ховатта и Николай. Упираясь ногами в скользкий лед, они тянули веревку изо всех сил. Громко всхлипывая, Анни тянула вместе с ними.
— Лежи, держись на льду! — советовал Николай Нийккане.
— Не оставляйте его, не оставляйте! — сквозь слезы повторяла Анни, будто кто-то мог оставить товарища в беде.
Как только Нийккана старался ухватиться за лед, тонкая кромка перед ним каждый раз обламывалась. Мешали лыжи, болтавшиеся где-то в воде, крепко прикрепленные к ногам.