Кемов сидел, опустив глаза. Он хотел только хорошего и считал, что живое дело, свежий ветер озера Йоутсенярви сдуют с Лесоева бумажную канцелярскую пыль и из-под нее появится прежний честный, деятельный, преданный партии человек. Но бумажная пыль едкая и, кажется, засела в Лесоеве слишком глубоко.
Кемов был вынужден признать:
— Сознаюсь, что я ошибся, товарищи. Я еще раз убедился, что плохо знаю Лесоева, хотя мы много лет проработали вместе. Ясно, что мы не можем рекомендовать его председателем. Ясно, видимо, и то, что он не может оставаться в райкоме. И, наконец, давайте подумаем, может ли он оставаться в партии…
— Товарищи, как же так!.. — воскликнул в ужасе Лесоев. — Ведь я согласен. Но предупреждаю: я буду жаловаться.
Ларинен изумленно посмотрел на Лесоева. Бледный, потный, с трясущимися губами, он выглядел жалким и беспомощным.
— Я уверен, что ему нельзя доверить руководство колхозом! — загремел председатель райсовета. — Я бы доверил вам, Лесоев, только разве навоз на поле вывозить… Товарищ Кемов, изъявляю желание ехать в колхоз Йоутсенярви.
Кемов улыбнулся.
— Это как раз и было бы поверхностным решением вопроса, от чего Лесоев нас только что предостерегал. В отношении тебя… не так-то просто. Не сделаем ли, товарищи, небольшой перерыв?
Ларинен ушел с заседания. О нем вопрос был решен.
На улице морозило. Снег звонко поскрипывал под ногами.
Мысли Ларинена постепенно обратились к колхозу. Немало там сейчас работы! Надо бы подумать и о постройке нового дома. Не дело жить с семьей у тетки. Интересно, как-то мать и Ирина?.. Пока мать относится к ней довольно холодно.
По дороге Ларинен зашел к Ниеминену. Он не удивился, застав там в гостях Надю с Вовиком. Все трое склонились над большой корзиной. Вовик смеялся, а Ниеминен приговаривал, шевеля пальцами:
— Ох, ты, боже мой, какие они глупенькие, эти котята! На, на, возьми палец и укуси как следует!.. А-а, к нам еще гости!.. Хозяюшка, — обратился он к вошедшей жене, — кофейку бы, к нам еще инженер пришел.
— Уже не инженер, — улыбнулся Ларинен.
— А кто же?
— Без пяти минут председатель колхоза.
— Вот как! Значит, и этот вопрос ясен. Теперь есть куда за хорошей картошкой поехать, а то и отпуск провести. Послушай, хозяйка, по такому случаю и пунш не помешал бы… Достань-ка ту бутылочку, которую припрятала. У нас, видишь ли, с этим — как тебя нынче величают? — с этим председателем старый контракт… Полагается отпраздновать, раз дело прояснилось. Нам много не надо, только пунш.
— Ради гостя можно, отчего бы нет, — согласилась хозяйка.
Усаживаясь за стол, Ниеминен шепнул Ларинену:
— Дома я, понимаешь ли, не бригадир. Тут она за главного…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Сегодня Теппана надел свой черный костюм, который носил только по большим праздникам. Но и в нем он выглядел таким же, как всегда. То ли сам Теппана был таким от роду, то ли это была вина портного, но его новые брюки низко обвисали сзади мешком, и от этого ноги старика казались такими же короткими, как и в его обычном будничном наряде. Носы новых сапог Теппаны смешно загибались кверху, но сам хозяин считал, что сапоги очень идут к его костюму, особенно, если их немного почистить. Даже в таком наряде Теппана не пожелал расстаться со своей длинноворсовой и слишком большой для его головы шапкой — ведь по ней его узнавали издалека.
В жизни Теппаны произошла большая перемена, и о ней должен был узнать каждый в Кайтаниеми. Теппана сам побеспокоился об этом. Он ходил по домам и рассказывал:
— Мой зятек, слышь-ка ты, в таких начальствах, что все дела в районе на его плечах. Да хоть человек и умней умного, а одному всюду не поспеть… Так вот он мне и говорит: «Коль ты мне тесть, Степан Петрович, то и помогай. Гляди, как народ в колхозах живет, поучай да советуй». А ежели где дела плохи, то должен я ему немедля весточку про это подать. Вот зять у меня спросил: «Степан Петрович, скажи мне, как тесть и как член правления, что с этим Яковым сыном, с Лариненом делать?» Он, видишь ты, все школы прошел, государство на него расход понесло, а большим начальником быть не может. Тогда зять меня и спрашивает: будет ли, мол, с него председатель колхоза? Я уж думал, думал, а как ни думай, разве один человек может такое решать? Власть-то у нас народная. Я и посоветовал зятю: шли, мол, его сюда, пускай народ сам решит. Вот сегодня и будет собрание, как мы с зятем договорились…