— А раньше озеро было видно отовсюду, — раздельно произносит гость. — Были экзотические деревянные домишки с огородами. Помню… Я ведь был здесь с другой «путевкой» в начале сороковых годов. Тогда вы встречали нас не с цветами.
— Да, видите ли… — встречающим было трудно найти подходящие слова. — Тогда было не такое солнце, было пасмурно, настроение не то… Знаете, бывает… И у вас одежда была не такая, багаж не тот, и главное — путевка не та. Словом — по гостям и встреча. Лучше встречать так, как теперь.
Люди согласно пожимали друг другу руки: лучше так, как теперь. Лучше, когда игриво сверкает весеннее солнце после дождя, а кругом цветы с капельками росы на лепестках. И когда вокзал — с клумбами, а не с гарью и дымом…
Знакомые по предыдущим поездкам, бывшие друзья детства похлопывают друг друга по плечу, смеются, шутят.
А вот чуть в стороне старая седая женщина с цветастым платком на плечах, обнявшись с приезжей из Финляндии женщиной, плачут навзрыд. Две молодые женщины и мужчина средних лет тоже вытирают слезы. Два мальчика лет десяти-одиннадцати с пионерскими галстуками и с букетами цветов в руках стоят, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Гид «Интуриста» торопит гостей в автобусы. Впереди насыщенная программа — размещение в гостинице, завтрак, потом осмотр достопримечательностей города и Карелии.
А те, плачущие, никого и ничего не слышат, кажется, затем только и встретились, чтобы вдоволь наплакаться. Кругом цветы, солнце, шутки, а они плачут.
Старая женщина с цветастым платком на плечах на повторное приглашение гида напомнила:
— Мы же с вами договорились, что гостья поедет к нам. Когда она должна вернуться в Петрозаводск?
— Через три дня, — ответила девушка. — Лучше, чтобы утром в понедельник. Сегодня ведь суббота?
— Суббота?! — встрепенулась гостья из Финляндии.
Суббота… Как и четверть века назад. Старая шершавая ель. Ее длинные ветви прикрывали поросшую мхом крышу старой маленькой бани.
Вера — семнадцатилетняя блондинка с голубыми глазами, с маленьким вздернутым носом-пуговкой на круглом скуластом лице — носила в баню ведрами воду из озера и всхлипывала. Павел сказал, что чем-то занят, приедет завтра утром. И Вера мучилась в догадках: может быть, Павел занят не чем-нибудь, а с кем-нибудь.
Павел — парень из соседнего дома. Они выросли вместе. Но разница в пять лет в том возрасте была значительной. До последнего времени Вера была для него ребенком. Он так к ней и относился — шутливо, покровительственно. Но однажды они очутились рядом на вечеринке в клубе лесного поселка, и он с удивлением обнаружил, что она уже совсем не ребенок, а взрослая, красивая девушка.
Вера сидела в легком платье, в клубе было жарко. Но ему вдруг захотелось накинуть ей пиджак на плечи, согреть, защитить, будто ей уже что-то угрожало.
С лесопункта до деревни было километров двадцать. Они договорились, что на майские праздники поедут домой вместе, потом решили иначе — не поедут, а пойдут. Это была их первая прогулка. Они ее повторили в следующий выходной день. Потом каждую субботу, иногда на попутных машинах, иногда пешком.
Теперь было лето. Опять суббота. Вера приехала домой одна.
И вдруг она решила, что поедет обратно на лесопункт, сейчас же, ни минуты не медля. Заполнив ушаты и большой котел бани водой, набив печь дровами, она побежала к матери и сказала, что совсем забыла, что непременно должна быть не лесопункте. Мать, грустно улыбнувшись, вздохнула и ничего не сказала. Молодость… Когда-то и она была молодой. А теперь — вдова с тремя детьми: Вера — старшая, Василий учится в третьем классе, Анни — в первом. Младших не было дома, где-то бегали с другими ребятишками. Вера торопливо обняла мать, накинула на плечи легкое пальто, с крыльца взглянула на баню — топится себе, все в порядке. Старая шершавая ель окутана дымом.
Вера не нашла попутной машины. Добралась до поселка уже за полночь: стучаться к Павлу было неудобно. В общежитии девушки спали, и Вера тоже тихонько легла. Проснулась от тревожных криков:
— Война!
Выяснилось, что рано утром Павел, еще ничего не зная о войне, поехал в деревню. С первым сообщением о начале войны пошел в райком комсомола (Павел был секретарем комсомольской организации лесопункта), потом в военкомат. Вере он оставил записку:
«У меня новость. Я допущен к приемным экзаменам в лесной техникум. Но теперь… Все равно — победа за нами. Ты жди меня. При любых условиях жди…»