По ночам мы с матерью мечтали о суровых родных берегах озера Куйтто, которое, казалось, осталось за тридевять морей. Мы жили на чужбине. Это были для меня первые удары войны.
Моей учительницей была добросердечная барышня Мартта Салонен. Когда сынки крупных хозяев дразнили меня «рюссей» или «рюсюляйнен» (русский оборванец), учительница часто после уроков уводила меня в свою комнатушку, угощала чашкой кофе с булкой, а иногда и конфетами.
Так прошли годы, и вот настал долгожданный день нашего возвращения на родину…
Ухтинские деревни застраивались, восстанавливались. По Куйтто поплыли первые пароходы и моторные лодки… А вскоре мы, ватага подростков, неслись по бурным порогам реки Кемь навстречу новой жизни, на учебу в Петрозаводск, к труду, к боям…
Кажется, все это было совсем недавно, а как много за эти годы унесла воды река Кемь, как много пролито пота и крови нашими людьми, как изменились они сами и наш край! У людей моего поколения появилась седина на висках. Но главные изменения не только в этом. Народы мира по-новому смотрят на жизнь, на войну и мир.
И вот весной 1957 года я в составе советской делегации деятелей культуры поехал в Финляндию на празднование девятой годовщины со дня подписания Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Финляндией и Советским Союзом.
Мне доводилось встречаться с людьми из Финляндии, но впервые я ехал к ним по делам дружбы и мира. По всем сообщениям и всему ходу событии я понимал, что финский народ теперь стремится к дружбе, к миру и, как все другие народы, ненавидит войну. Все это так, а память воскрешала воспоминания о горящих деревнях, о трескотне автоматов, об уроках арифметики, на которых дети гадали: делить или умножать число убитых финских солдат на число русских.
Ведь читать газетные сообщения о стремлении наших соседей к дружбе — одно дело, и совсем другое — заглянуть им в душу, по выражению глаз и по рукопожатиям почувствовать, что у них на сердце.
…Мы выехали из Москвы. Огромный вечерний город сверкает тысячами разноцветных огней. Поезд, набирая скорость, уже мчится по темным равнинам, а зарево Москвы, ее тепло и ее бойкая жизнь, кажется, летят вслед за нами. Москва, самый мирный город в мире, стала центром, имеющим культурные связи со всеми уголками земного шара, центром прогрессивного мира. Ежедневно из Москвы выезжают государственные деятели и дипломаты, ученые и писатели, артисты и художники во все концы нашей планеты. Дипломаты излагают свои мысли точным, лаконичным языком, композиторы — мелодиями, художники — красками на полотне, поэты — рифмованными строками… Но все они несут в другие страны идеи мира и дружбы, идеи созидательного труда, протестуя против подготовки новой войны.
И в Москву ежедневно приезжают государственные деятели, ученые, деятели литературы и искусства разных стран. Многие из них иначе, чем мы, оценивают явления жизни, не все они понимают наш общественный строй, но большинству из них, как и советским людям, дороги идеи мира и дружбы между народами. Многие из них покидают Москву искренними друзьями нашего народа.
Ночной Хельсинки тоже сверкает огнями, как и Москва, но это не те огни. Непривычно режут глаза световые рекламы огромного торгового дома Штокмана. Кажется странным, зачем так много тратится электроэнергии на эти назойливые рекламы. Если человеку нужны чулки или зубная паста, то неужели он не может найти их без кричащих реклам? Но странным это кажется нам, представителям страны, где нет конкуренции между фирмами.
Однако мы приехали сюда, в Хельсинки, не с тем, чтобы дискутировать, какой способ производства лучше и кому должны принадлежать промышленные предприятия — государству, народу или частным лицам. Пусть они рекламируют нейлоновые чулки, лишь бы заводы не конкурировали в производстве пушек и авиабомб, пусть у них красуются огненные рекламы новых приключенческих фильмов, лишь бы народ не гнали на поиски приключений и военных авантюр.
Официальные визиты и приемы чередовались с поездками по городу и окрестностям.
Нас тронул теплый приятный вечер, проведенный среди советских людей в нашем посольстве. Нас осаждали расспросами о московских новостях, и, казалось, работники посольства с завистью смотрели на нас, еще два дня назад гулявших по улицам Москвы, дышавших московским воздухом… И это понятно — некоторые целый год не виделись с друзьями и родными, соскучились по родине, интересы и мир которой они здесь защищают.