Люди смеются, а глаза блестят. Ведь у них, у четырехмиллионного народа, около ста тысяч безработных.
В зале сидело несколько сот человек. Не каждый из них озабочен безработицей. Может быть, не каждый восторгается нашими достижениями, не каждого они интересуют. Но есть другое — то, что интересует и радует любого финна: Советский Союз не хочет войны и борется за мир и дружбу между народами во всем мире. Он борется за то, что близко всякому честному финну, дорого каждому народу.
Перевод автора.
АВГУСТ В КАЙНУУ
На станции Коувола мы попрощались с советским проводником и вышли из вагона. Коувола — это довольно крупная узловая станция. На платформе было полно народу. С поезда сошло много пассажиров, но господин среднего возраста, который стоял в толпе далеко от нас, уверенно направился именно к нам и дружески протянул руку.
— Вы, очевидно, из кооперативного общества Кайнуу? — спросил я на всякий случай.
— Именно так. Арви Куркинен.
Поезд не успел тронуться дальше, как наша машина повернула на север, стала набирать скорость. Мы с Куркиненом уже были на «ты». В Финляндии переходят на «ты» довольно быстро и просто, тем более с таким располагающим к себе человеком, как Арви Куркинен.
Было особенно приятно перейти из советского железнодорожного вагона в машину советского производства — это была «Волга» — и сесть рядом с человеком, который с первых же минут казался старым знакомым, хотя встретились мы впервые.
— «Волга» довезет! — сказал Арви, улыбаясь.
Эту фразу можно часто встретить на рекламах магазинов, которые занимаются продажей советских машин. А зубоскалы из конкурентов добавляют к этим словам запятую, и тогда по-фински фраза звучит умоляюще: «Волга», довези!»
«Волга» не подводит. Она довезет, и быстро. В Финляндии эта машина завоевала популярность. Вот и мы проехали свыше пятисот километров за пять часов. Местами по краю дороги мелькали предупреждающие таблички «Тихо!», но Арви читал их вслух «Лихо!» и прибавлял газ. Позже, в Каяни, когда нас спрашивали, как доехали, мы отвечали, искренно восторгаясь, подобно героям «Калевалы», что мчались, как птицы, только временами задние колеса отталкивались от макушек деревьев. Вообще в Финляндии принято ездить с большой скоростью, дороги позволяют это. Правда, и аварии случаются нередко.
В городе Миккели остановились пообедать. Мне доводилось бывать в Финляндии довольно часто, каждый раз я отмечал какие-то изменения. Теперь обратил внимание на то, что молодежь ходит босиком, парни — с длинными распущенными волосами, а женщины — в очень уж коротких юбках. В витринах магазинов заметно, как, по сравнению с прошлым годом, повысились цены. На вопрос Арви, что нового я успел заметить на сей раз, ответил, что вижу, как поднимаются цены и женские подолы, словно соревнуясь между собой. В этом соревновании, я думаю, победителем выйдут цены. Только их еще можно поднять.
Не доезжая до города Каяни, повстречались с другой «Волгой». Обе машины остановились. Из встречной вышел мужчина, которого природа щедро наделила ростом. Вот он — Эркки Сеппяля, добрый друг, который не раз бывал у нас в гостях в Карелии, и я еду к нему не впервые Оставалось только опасаться, чтобы кости не поломались в объятиях этого великана.
— Добро пожаловать, друзья! — сказал он спокойно, но могучий голос слышен был, наверное, очень далеко.
Эркки Сеппяля — руководитель рабочего кооперативного общества округа Кайнуу, он же председатель окружной организации общества дружбы «Финляндия — СССР». По приглашению этих двух организаций мы и приехали на этот раз в Финляндию, теперь он наш хозяин. Не дождавшись нас в Каяни, он сам поехал навстречу.
Нас повели прямо в ресторан того же кооперативного общества, не дав даже переодеться; вещи остались в багажнике. Ужин был такой, что нельзя было не заметить хозяину:
— Если ты будешь кормить нас таким образом целый месяц, твое кооперативное общество вылетит в трубу.
— Предприятие может вылететь в трубу только из-за плохого руководства, а не из-за хорошего аппетита, — ответил Эркки.
Каждая фраза — афоризм.
— Тебе бы следовало издать сборник афоризмов, — посоветовал я.
— Кооперативное общество избрало меня не сочинителем, а для того, чтобы я делал деньги. В капиталистическом обществе рабочий должен бороться против власти денег даже деньгами.
С домом, где теперь ресторан рабочего кооператива, связаны воспоминания моего детства. В 1922 году, когда закончилась бандитская авантюра белофиннов и карельского кулачества, отступавшие белые насильно угнали из родных мест несколько тысяч карельских женщин и детей и привели сюда, в северную Финляндию. Я, тогда шестилетний мальчишка, был в их числе. В то время дом принадлежал богатому карельскому купцу. Нас с матерью разместили в одной из комнат. Не помню, подарил ли кто или просто мать купила, но именно здесь я приобрел первые в жизни штанишки. Был крепкий мороз. Из этого дома я выбежал на улицу, чтобы похвастаться перед всеми горожанами, что теперь я не в одной только рубашке. Правда, все горожане так и не успели узнать о моей потрясающей новости. Мать догнала меня и притащила обратно в комнату, переполненную беженцами.