Она говорит, что в редкую ночь её не приканчивали до смерти, вдоволь натешившись, и наиздевавшись. Причём обычно — мучительно. А ещё вернее — крайне мучительно, чтоб только лорд чёрный Властелин мог, тешась её муками… э-э…
Кончить.
Окончания почти любого такого акта она не помнит — умирала.
И приходила в себя лишь на следующий день. В ячейке машины по восстановлению и оживлению. Поэтому, разумеется, она не питает тёплых чувств ни к своему мучителю-хозяину, ни к оживлявшей её тысячекратно, Машине.
— Хм-м… Надо же. Женщина — сексуальная игрушка. Да ещё умеющая управлять людьми. Мысленно. Какие интересные подробности я узнаю — вот так, почти случайно!
— Уж простите меня, ваше Величество, что не доложил их на вечернем совещании — я посчитал, что такие подробности нашим высшим офицерам знать не нужно! Вот именно — потому, что нам опасно и знать, да и, возможно, приближаться к такой женщине!
И причина вам понятна: она просто прочтёт все наши планы и намерения!
— Хм-м… Возможно, вы правы, лорд Говард… Чёрт! Вот теперь у меня даже пропало желание лично осмотреть замок чёртова Хлодгара! Да и спать с такой дамой…
Похоже, это означало бы — уже самому превратиться в её раба!
— Вы как всегда глядите в корень проблемы, сир Ватель. Нам нельзя допускать даже тени сомнения в том, что желаниями и действиями вашего Величества может управлять некая… Скажем так: сторонняя воля!
Ведь мы не можем полностью доверять её версии. Мало ли, что она там расскажет про пытки и мучения, которые творил над ней Хлодгар: чтоб вызвать к себе сочувствие и жалость! И втереться в доверие!
А вдруг она — просто умело подброшенная нам шпионка?!
Или — ещё хуже! — инструмент для захвата власти над Тарсией!
Коварный план нашего врага: не удалось оружием — ну так используем хитрость!..
Представляя лорда Бориса, лорд Дилени испытывал определённое смущение: ещё бы! Ведь тот фактически уже виделся с дамой, когда она «вылупилась». И видел её… Хм!
Но дама пережила представление спокойно:
— Очень приятно, лорд Борис! И спасибо, что защитили от чёрного Властелина. А то увёз бы он меня с собой, и участь моя была бы… Незавидна.
Лорд Борис выглядел тоже так, словно ему неловко, что он даже теперь, глядя на вполне адекватно и прилично одетую женщину, всё ещё представляет её себе обнажённой. И еле сдерживается, чтоб не облизываться:
— И мне приятно, леди Ева. Как вы себя чувствуете-то, после всех этих передряг?
— Неплохо, в принципе. Собственно, никаких проблем у меня не возникло, люди лорда Дилени сами помогли мне вселиться назад, в мои личные покои.
Лорд Дилени усмехнулся:
— Ещё б они не помогли. Отказать в чём-нибудь вам, миледи, было бы…
— Вот именно. Глупо. — они сидели в комнате, которую лорд Дилени, как формальный командир расквартированного теперь в замке гарнизона в составе своего полка плюс рота лорда Бориса, выбрал в качестве временного штаба. Сидели за столом для совещаний, расположившись на вполне удобных стульях, принесённых из других комнат — во всём замке стульев имелось всего несколько десятков. Потому что контингент ящеров, похоже, не нуждался в этих предметах меблировки, располагаясь всё больше на длинных дощатых скамьях. — А я не настолько глупа, чтоб не понимать, что добиться от ваших подчинённых, милорд, почти всего, могу без хлопот.
— Это точно. Вашей милости достаточно просто посмотреть на любого солдата или сержанта, и легонько так указать пальчиком. И улыбнуться.
— Верно. Хотя, как достаточно порядочная леди, я стараюсь пользоваться своей божественной красотой как аргументом, всё же пореже.
— Но отрицать её оглупляющее влияние на мой контингент, вызывающее временами и местами стремительный упадок дисциплины, вы, миледи, надеюсь всё же не станете.
— Нет, милорд Дилени, не стану. Хотя я бы всё-таки охарактеризовала это влияние, как облагораживающее. Красота, по уверениям каких-то там древних философов, как раз и призвана спасти мир.
— Философы, как и их учения, миледи, сейчас не в почёте. Собственно, как и книги. И вообще — наш король отнюдь не приветствует все эти упоминания, а тем более — знания знаний древних учёных. (Извините за не совсем удачно сформулированную мысль. Похоже, действует и на меня.) Единственный, кто сейчас не забыл этого наследия, это…
— Да, я вижу это. Лорд, как вы его называете, Юркисс. Вот о нём мне хотелось бы узнать. Поподробней. Потому что из того, что вы, милорды, помните о нём, мне становится ясно только одно.