Но вот я потянул за ручку, и дверь открыта.
Разумеется, никто оттуда не вылез, не выполз, и не вылетел. (Да и правильно. Два медведя — это уже перебор даже для чёрного Властелина. А кроме медведя в таком леднике — вот именно: …рен бы кто выжил!
Нюхаю воздух — нет, ни облаков яда, ни вони от д…ма, как в «прихожей». Просто сырость и плесень. Ну, и тихо, само-собой, как в могиле. (Тьфу-тьфу!)
Чёрт с ним — я уже упоминал, не из тех, кто боится «атмосферы». Вхожу.
Ну что сказать…
Да, это — пульт управления. И полы — каменные! Значит, будем надеяться, моя шутка насчёт «ловушек» так и останется — только шуткой. Хотя на всякий случай три глыбы льда я в три угла кинул-таки… Без последствий.
В четвёртом четвёртую глыбу раздробил странного вида голубоватый свет, стремительно прочертивший по ней как бы сеточку из квадратиков: на эти чёртовы квадратики глыба и распалась: отличные кубики для коктейля!
Сержант, правда, коктейля явно не хотел. Во-всяком случае, я явственно услышал, как он прохрипел:
— Срань Господня! — и, сглотнув, — Сохрани нас, святая Богородица!
— Да нет, сержант, пока я не найду как выключить эту хрень, никакая Богородица, и даже молитва, нам не поможет! — чувствую, как сержант насупился, явно надувшись, обиженный за Богородицу. Да и за молитву. Ну, я уже упоминал, что наше бравое церковное руководство рекомендует этот «универсальный» метод всем. Типа, молитесь, и ребёнок выздоровеет. Молитесь, и урожай созреет. Молитесь, и жена перестанет ворчать! Молитесь, и …рен будет стоять! Ну и так далее. Хотя вот эти два, последние, уж точно не работают. Если что — про …рен сир Ватель первым подтвердит!
Выключатель, правда, долго искать не пришлось: он располагался на стене, у дверного проёма. Этакий белый пластмассовый (Узнал я этот материал по описаниям!) квадратик. На вид — безобидный, как спящая гадюка.
Ну, я по нему хлопнул. (Рукоятью кинжала, само-собой, а то мало ли! Ещё ударит молнией какой!) На потолке зажёгся свет. Кинул я ещё одну глыбу в четвёртый угол. Эта осталась цела. Порядок, стало быть. Выключена ловушка.
Заходим.
Почему чёртовы бело-голубые черви-переростки называются громами, лорд Дилени понял уже на следующую ночь.
Именно со звуком разорвавшей небо над головой чертовски близко молнии они проламывали корку промёрзшей земли, выбираясь из глубины на поверхность в кратерах летящей комьями земли! И сразу начинали ощупывать всё вокруг себя огромными, вдруг раскрывшимися, словно зонтик, усиками-вибриссами, достигавшими в длину более пяти футов, и делавших морды тварей похожими на землероек. Только чудовищно увеличенных. И туловища их, если честно, больше всего напоминали самые обычные колбасы. Гладкие, лоснящиеся, и словно аппетитные.
Правда, такие сравнения уже не годилось, когда черви разевали пасти, пытаясь что-либо заглотить: двухфутовая круглая воронка, сплошь усыпанная коническими белейшими конусами зубов, становящимися меньше размером там, в глубине зёва, делала монстров похожими, скорее, на акул. Чудовищно гибких и длинных.
Лорд Дилени проорал:
— Сомкнуть ряды! Не подпускать к лошадям! Закрыться щитами!
Хотя отблёскивающие гладкой, словно смазанной маслом, кожей, тела, ползущие или извивающиеся в свете трёх сторожевых костров, отнюдь не способствовали спокойствию духа, он заставил себя стиснуть зубы, и пробраться в первый ряд своих людей — туда, где имелось пока немного свободного пространства между ними и ближайшими монстрами. Он уже знал, что хочет попробовать сделать.
Громы, наступавшие с фронта, то есть — с севера, со стороны вздымавшегося неподалёку небольшого лесного массива из сосен и елей, и правда, норовили теперь проникнуть в центр палаточного лагеря, где, как всегда за кольцом из телег, располагался импровизированный загон с лошадьми. Похоже, шли монстры в основном на запах. Запах пота и навоза. Конского. Весили чудовищные тела наверняка много. Так что отбрасывать их назад щитами, и заставлять отдёргиваться, тыча копьями, было трудно. Но — возможно. Хотя так их вряд ли убить… Да и задержать…
Вот к первому такому паршивцу, на половину своей длины уже вылезшему из норы, и резво ползущему, извиваясь, по снегу, лорд и подскочил сам, подавая пример, и молясь про себя, чтоб только рукоять не выскользнула из ладони без перчатки! Бить он предпочитал всё-таки по тому участку тела, что надёжно лежал на земле — чтоб чёртово туловище не спружинило, отскочив!