Поэтому.
Мы с вами, милорд, как это не неприятно, сейчас найдём этих сообщников. Лук, доставшийся вам как трофей, имеется, колчан тоже. Вы их застрелите. — она сделала жест рукой, видя, что он хочет возразить, — Без колебаний и морализаторства, типа, что нехорошо убивать безоружных и беспомощных. Они — не безоружные и не беспомощные. Они — профессионалы. Наёмники. А наёмники знают, на что идут.
Так вот, после того, как мы их закопаем, мы двинемся назад в Тарсию.
Нас там сейчас точно не ждут, и мы легко проедем сельскими дорогами до Милдреда — в объезд любимой столицы. А уж от Милдреда до твердыни лорда Хлодгара мы как-нибудь доберёмся. Заправляет там всем сейчас, насколько я знаю, лорд Жорес.
А уж с ним-то я, смею надеяться, смогу договориться.
Потому что мне сейчас сильнее всего на свете хочется сделать как раз так, как не желала, чтоб я сделала, её Величество.
Хотя бы — назло!
Не говоря уж о пользе для здоровья.
— Но как?! Как вы догадались обо всём этом?! Вы — я это видел! — уже были готовы и к встрече со шпионами-подсадными, и с наёмными убийцами!
Она снова воздела очи к небесам, вздохнув. Но потом подумала, что ничего страшного не случится, если она и правда, скажет:
— Догадалась я на самом деле тогда, когда вы показали мне вашу лапу с так называемыми «похищенными из шкатулки» драгоценностями. Так вот: придётся мне вас, мой милый похититель, разочаровать. Вы в них не разбираетесь. А я — да.
Поэтому сразу увидела, что это не золото и бриллианты, а — позолоченная медь и стразы Звароффски. Так что её Величество нагло провела вас, милорд капитан.
То есть — она знала, что вы попытаетесь запастись средствами при бегстве. Для нашего существования. А фамильных драгоценностей ей лишаться вовсе не хотелось — никто не гарантирует, что наёмники вернут их ей: просто скажут, что не нашли при трупах. Ещё вопросы будут?
Он молча покачал головой.
Очнулся так же, как и лежал в начале — голым и трясущимся от холода. Но когда посмотрел на руки, чуть не завопил. От радости, понятное дело!
Руки — мои.
Но такие, как действительно были в тридцать лет: жилистые, крепкие, с гладкой и упругой кожей… И — ни единой синей прожилки! Гос-споди!.. (Прости, что помянул всуе.)
Ощупываюсь и весь: молодое плотное тело, ни морщинки, ни даже шрамов, которые привык видеть на животе и бедре… Сработало, стало быть.
Тут слышу, как щёлкнуло: по звуку — запоры колпака.
И точно: он откидывается. Сам. Гляжу туда, наружу: все мои десять молодцев пялятся на меня во все гляделки, а кое-кто даже рот раскрыл.
Встаю, выбираясь наружу. Пользуюсь ступенькой. Спрашиваю:
— Долго машина работала со мной?
Сержант, пооткрывав рот, и подведя глаза к потолку, решается:
— Около часа, милорд. Или чуть больше.
Неплохо, чтоб мне провалиться.
И тут до меня дошло!
Вот ведь наглая стерва — обманула, выходит, этого бедолагу лорда Бориса. Да и его теперешнего начальника — лорда Дилени.
Потому что не то, что «управлять» и «направлять» их в блужданиях по подземельям, типа, куда им идти, но и просто — адекватно мыслить в «ремонтируемом» виде — абсолютно невозможно!
Но кто же тогда, и правда — направил роту диверсантов прямо в этот подвал?!
Ладно, меня эти игрища не касаются. Пусть лорды сами разбираются со своей супер-красавицей… И тайными потенциальными союзничками.
Только вот версия о том, что наглая врунья была «жертвой», и «хочет отомстить», как-то… Мягко говоря, бледнеет. Ну, или, говоря совсем уж честно — попахивает!
Но пора бы от абстрактных мыслей переходить к конкретным действиям. Я жив и здоров. Но ещё не свободен. Изображаю замедленность реакций и движений: жалобно стенаю, и разминаю, вращая и массируя, все суставы:
— Проклятье! Словно всё занемело, пока лежал там!
Ладно, нужно одеться. Где мои вещи? Ага: здесь. Лежат, как я их и побросал, неаккуратной кучкой. И, конечно, никто и не подумал обыскать их на всякий случай… Или хотя бы разложить сушиться: всё так грудой и навалено. А хорошо. Потому что не обнаружили, значит, того, чем я собираюсь…
Первую иглу я выпустил из духовой трубки в самого здорового на вид бойца. Смутно помню, что зовут его Питер. Он удивлённо схватился за шею, почувствовав укол, но, вероятно, посчитал его за укус блохи. Поэтому ничто не помешало мне выстрелить в шею второму и в лицо что-то заподозрившему и уже открывшему было рот третьему. Четвёртого, уже полезшего за мечом, удалось уложить вытянутой ногой, для чего пришлось метнуться на пол, и сделать оборот вокруг своей оси, поддев его под коленки стопой. Застигнутый врасплох балбес так хряпнулся о каменный пол копчиком, что больше хлопот с ним не было — так и лежал, дико воя, матерясь, но не делая попыток встать!